Экономическая история

Михаил Лазаревич Бронштейн.

Когда-то, давая интервью нашей газете, он сказал, что происходит из бедной семьи. Его отец был слесарем, хотя достаточно высокого разряда. А мать была крестьянкой из Белоруссии. Его дед, прадед, прапрадед по материнской линии пахали землю, выращивали скот. Матери удалось окончить в своей деревне лишь церковно-приходскую школу. А сын ее стал академиком, широко известным, уважаемым человеком, не только и даже не столько в самой Эстонии, сколько далеко за ее пределами, в среде авторитетнейших экономистов Европы.

Но, быть может, далекий отзвук крестьянской жизни его предков продолжал жить и в нем. Ведь недаром он долгие годы занимался сельским хозяйством. Именно Бронштейн создал научную базу развития сельского хозяйства в Эстонии, фактически заложив основу его успехов.

С его именем связано создание в республике агропромышленных объединений. Очевидно, многие еще помнят, что оплата труда в сельском хозяйстве Эстонии была много выше средней по СССР. Производительность труда в Эстонии была очень высока, уровень развития сельского хозяйства был почти сопоставим с западными соседями.

Хотя сам Бронштейн чуть не поплатился за свои идеи. Его даже пытались отстранить от работы в университете, от кафедры, от преподавания. Кто-то из ярых его противников, выступая в печати, даже написал на страницах одной из центральных газет, что-де «недобитые в Чехословакии окопались в Тартуском университете». Сам Бронштейн говорил о себе, что был в молодости убежденным марксистом, но жизнь заставила его пересмотреть многие взгляды и войти еще в советское время в число сторонников социального рыночного хозяйства.

Помню, как он рассказывал, что еще в начале 80-х его вместе с несколькими другими именитыми учеными пригласили в Кремль. На самом высоком уровне они обсуждали тогда возможность возвращения страны к нэповской модели. Не получилось… А может быть, если бы тогда прислушались к голосу этих ученых, многое в стране пошло бы по-другому, и, возможно, не случилось бы трагических событий, сломавших и страну, и судьбы тысяч, миллионов людей.

В сложнейшем, драматическом 91-м году он фактически первым заговорил о роли Эстонии как моста между Западом и Востоком. Он спорил, доказывал, убеждал, что Эстонии надо, конечно, идти на Запад, потому что там новые технологии, наиболее развитое управление, новые рынки и т.д., но в то же время необходимо и строить нормальные, добрососедские отношения с Советским Союзом, а потом и с Россией.

Он и сейчас говорит об этом. Его позиция, его выступления в печати в пору трагических для нас апрельских событий были определенны и однозначны. Он, прошедший фронтовыми дорогами, переживший бомбежки, обстрелы, гибель товарищей, тяжелейшие ситуации, из которых едва выходил живым, не мог думать иначе. Сам он говорит, что принадлежит к тому поколению, которое называли расстрелянным. Это поколение повзрослело как раз к началу войны и вступило в нее, приняв на себя ее тяжесть. Недаром многие, быть может, несколько утрированно, но верно по сути, говорили, что войну выиграл советский десятиклассник.

Из этого поколения мало кто уцелел на войне. А Бронштейн выжил. Но он знает, что такое война, что такое — фашизм.

Во многих своих выступлениях, и устных, и печатных, он вспоминал, как, будучи в Германии, прочитал в оригинале всю основную нацистскую литературу и понял, какую, собственно, судьбу готовило гитлеровское руководство для народов СССР, а в том числе и для Эстонии. И думать, как он говорил, что, воюя под знаменами СС, кто-то был борцом за свободу Эстонии, просто невозможно. Это противоречит истине, это противоречит здравому смыслу.

Он и сейчас говорит о необходимости взвешенной, умной политики, чтобы Эстония развивалась нормально, чтобы мы смогли преодолеть этот громадный разрыв между уровнем жизни здесь и на Западе, чтобы не было оттока рабочей силы, в том числе и русскоязычной молодежи, чтобы она не покидала Эстонию, поскольку составляет существенный интеллектуальный, культурный, экономический и прочий ресурс Эстонии. Я думаю, нет, я убеждена, что он никогда не понимал и не хотел понимать мальчиков с холодными глазами, которые взялись проводить реформы, не неся за них никакой социальной ответственности. Ответственности перед людьми, перед своим народом…

Сейчас много говорят и спорят об интеллектуалах и об интеллигенции. Само слово «интеллектуал» звучит увлекательно и красиво, спору нет, но нравственность далеко не всегда входит в набор его качеств. Бронштейн же всегда был и остается истинным интеллигентом, глубоко порядочным человеком и в чисто человеческом плане и в научном отношении. Его всегда отличало уважение к человеку, в том числе и к оппоненту, даже если взгляды его не совпадали с его собственными.

Порой мы даже поражались его удивительному, какому-то особенно уважительному отношению к молодежи. Казалось бы, что может интересовать его, академика, привыкшего общаться с лучшими умами экономики, политики, культуры, в каком-нибудь мальчишке-второкурснике? Но потом мы поняли, что так он относится, в сущности, ко всем. В каждом он видит Личность.

Энергия, жизнелюбие этого человека, кажется, неиссякаемы. Он всегда в курсе всех новостей, он читает все газеты и журналы, бывает на премьерах и вернисажах.

В предновогодний день 2007 года он плавал в бассейне, сквозь стеклянные стены которого были видны заснеженные сосны. А на одном из ветеранских праздников я видела, как он танцует. С редким изяществом, элегантностью, достоинством вел свою даму этот 84-летний человек. Более молодые поколения так танцевать уже не умеют.

Даже в дни нездоровья, которое, увы, иногда его все-таки посещает, он все равно остается неравнодушным, активным человеком. Недаром одна из его публикаций в нашей газете так и называлась: «Мы не замыкаемся в тесном кругу своих проблем». Вот он именно такой и есть, касается ли это его научной деятельности, или преподавательской, или общественной. Сейчас, например, он энергично занимается Русским академическим обществом, стараясь вывести его из некоего замкнутого мирка. И все это — насыщенная жизнь, активная деятельность, планы на будущее, которых у него много, — все это удивительным образом его молодит…

И хочется от всей души пожелать, чтобы таким Михаил Лазаревич оставался еще долгие годы.