Образование и наука, Рынок металлов, Экономическая история

В середине 60-х годов XIX столетия в российской печати была инспирирована кампания против казенных горных заводов. В журналах часто и много говорилось «о неудовлетворенном положении и деятельности» этих предприятий и высказывалась мысль об их приватизации.

Снабжали армию и флот

К этому подключились и частные предприниматели, жаловавшиеся на стеснение правительством их экономической свободы и предлагавшие ликвидировать горную администрацию. С помощью подтасованных цифр доказывалась несостоятельность казенных заводов и чрезвычайные успехи частных. Всем этим общественное мнение было сформировано в пользу продажи государственных заводов.

Зарождение горного дела в России на рубеже 17—18 вв.

Этот вопрос был рассмотрен правительственной комиссией в 1867 году. Решено было для обследования уральских заводов направить официальное лицо — статского советника В. П. Безобразова. Свой отчет о поездке он изложил летом 1868 года на страницах «Русского вестника», где заключал: «Неблагоприятные обстоятельства, в коих ныне находится отечественное горнозаводство вообще, именно заставляет желать продажи казенных заводов как меры, необходимой для благоустройства самих заводов и для успеха частной горной промышленности». Безобразов рекомендовал даже последовательность приватизации. Златоустовские заводы стояли в этом списке под № 7, предпоследними.

Однако многие авторитетные специалисты оспаривали его выводы. «Горный журнал» предоставил слово оппонентам Безобразова и его сторонников. Горный инженер В. Рожков разбил практически все доводы Безобразова. Действительно, неоднократные попытки передачи государственных заводов в частные руки не имели благоприятных результатов — разоренные и задолжавшие заводы опять возвращались в казну. Во-преки утверждениям о технической отсталости казенных предприятий они «всегда служили образцом по технической части для частных. Так, пудлинговое и сварочное производство, приготовление литой стали, обжиг руды в печах и многое другое нашло применение на частных заводах после внедрения на казенных». Конкуренции между государственным и частным сектором не было, так как казенные заводы не сбывали свою продукцию на рынке, а выполняли «обязательный наряд», снабжая всем необходимым армию и флот и не имея права на коммерческую деятельность. В небольших объемах на рынок поступали сталь и железо, забракованные для военного производства. [1]

Частные металлургические заводы специализировались на выделке сортов железа и стали, пользовавшихся спросом. Чугун они, за исключением Каслинского завода, не продавали вообще. Чугун, плавившийся для последующей переделки, был мало пригоден для литья чугунных изделий, например снарядов. Да и доменные печи для передельного и литейного чугуна были разных конструкций. Частные заводчики делали лишь то, что им было выгодно. От казенных нарядов на военную продукцию они либо отказались бы вовсе, либо запросили непомерно высокую цену.

Сталь литая отличная

Домна Гурьевского металлургического завода. Первая плавка в 1826 г.

Казенные предприятия поставляли изделия военному и морскому ведомствам по себестоимости. Поэтому не могло быть и речи о прибыли от них, которая шла бы в казначейство. Эти заводы, выпуская то, что нужно армии, по сути, являлись учреждениями государственной обороны, как считал В. Рожков. По его мнению, причина кризиса горнозаводского хозяйства Урала заключалась не столько в проблемах, связанных с отменой крепостного состояния, сколько в уменьшении военных заказов с одновременной закупкой металлов и изделий за границей. Перспективу Рожков видел в росте заказов, связанных со строительством государством железных дорог, и особо отмечал выпуск казенными заводами отличной литой стали. [1]

Все это было характерно и для Златоустовского завода, которому в тот период тоже угрожала приватизация. Вот отчет руководства Оружейной и Князе-Михайловской фабрик за 1873 год:

«…На фабриках выделывается сталь литая разных сортов, из которой приготавливается по нарядам Военного ведомства белое холодное оружие, солдатское и офицерское, всех сортов с украшением на клинках и без украшения, смотря по заказам, медные ударные трубки всех сортов, ружейные стальные стволы с коробками в окончательном виде… Также фабрики приготовляют значительное количество стали по требованиям Екатеринбургского монетного двора и других уральских казенных, а также частных заводов, занимаются с большим успехом изготовлением локомобилей для казенных золотых промыслов, которые, по словам г.г. управителей промыслами, действуют весьма успешно и с большой выгодою для казны. Равным образом успели фабрика и заводы приобрести полный навык по приготовлению пожарных машин различных сортов, не уступающих заграничным, доказательством чего могут служить довольно частые заказы…

Окончательная выделка оружия и изделий простирается по нарядам… на сумму 205151 рубль 95 копеек для Военного ведомства, 13301 рубль 7 копеек для Министерства финансов. Деятельность… фабрик… могла бы расшириться гораздо выше, именно суммою свыше 300000 рублей, если бы Военное ведомство наряды в оружии возлагало в достаточном количестве…» [2]

Между тем доклад, призывавший к уничтожению государственных предприятий горного ведомства, под названием «Исследования В. П. Безобразова, действительного члена Императорской академии наук» в 1869 году был выпущен в Петербурге отдельной книгой.

На следующий год с его пространным критическим анализом на страницах «Горного журнала» выступил авторитетный горный деятель И. Котляревский. Он рассмотрел историю вопроса, отметив, что приватизация уральских казенных заводов в середине XVIII столетия привела к их упадку. Государству пришлось возвращать себе Гороблагодатские и ряд других заводов, оказавшихся в состоянии «расстроенном».

Дешевле в два раза

Во время войны с Наполеоном владельцев частных предприятий приходилось прельщать ценой на ядра, вдвое превосходящей стоимость снарядов Екатеринбургских казенных заводов. Однако большая часть заказанного поставлена была после окончания военных действий. В 1832 году большая часть этих боеприпасов «по разным недостаткам… поступила в лом чугуна».

В ходе Крымской войны, когда правительство вынуждено было вновь разместить заказы на частных заводах, 13 предприятий произвели 490 тысяч артиллерийских снарядов. Этого количества не хватило бы даже на один месяц обороны Севастополя. Цены на ядра, бомбы и гранаты колебались на разных предприятиях от 1 рубля 37 копеек до 2 рублей 75 копеек за пуд, без учета расходов на до-ставку. Такие же снаряды, изготовленные Гороблагодатскими заводами, стоили 96 копеек, Екатеринбургскими — 84 копейки. Самыми дешевыми оказались снаряды, приготовленные Златоустовским горным округом, — они стоили 71 3/4 копейки. Даже с доставкой, которая обходилась дорого, цена златоустовских снарядов составляла 1 рубль 28 копеек за пуд. Они были почти в два раза дешевле самых дешевых ядер частновладельческих заводов.

Характерно, что частные заводы Урала не приняли участия в изготовлении боеприпасов, хотя их конструкция была довольно примитивной. Котляревский заметил при этом: «…нельзя полагать, чтобы они когда-нибудь взялись за изготовление снарядов нынешней системы, когда от них требуется чрезвычайная точность, …особого рода чугуна… строгость приема…»

Разбив статистическими данными утверждения Безобразова, что дела частных заводов после отмены крепостного права приняли «лучший оборот», Котляревский предложил не торопиться с приватизацией. Он полагал, что отдельные предприятия, оказавшиеся в собственности государства, не имеющие оборонного значения и убыточные, действительно следует продать. Все без исключения заводы, производящие пушки и снаряды, по его мнению, следовало оставить в казне.

Доводы Безобразова и его единомышленников о стеснении развития частных заводов деятельностью казенных также не выдерживали критики. На самом деле и те и другие занимали свои ниши. Первые преимущественно поставляли на рынок железо невысокого качества, вторые обеспечивали государство вооружением. Мало того, когда морское министерство предложило уральским промышленникам заняться поставками железа для судостроения, желающих не нашлось, а за приготовление рельсов для министерства путей сообщения взялись только Тагильские заводы.

Соглашаясь с приватизацией Артинского завода, Котляревский считал, что наряду с Пермскими пушечными, Воткинским и рядом других важных предприятий «необходимо оставить в руках казны… Златоустовскую оружейную и Князе-Михайловскую фабрики, Кусинский и Саткинский заводы… Что же касается до Златоустовского завода, то его следует закрыть ввиду сохранения лесов для оружейной и Князе-Михайловской фабрики, так как последнюю не представляется возможным продать в частные руки по тесной связи ее с оружейной фабрикой». [1] Саткинский и Кусинский заводы предполагалось ориентировать на поставки чугуна для Оружейной фабрики, а также Воткинского завода.

С некоторым сокращением числа казенных заводов Котляревский связывал более полную загрузку правительственными заказами остающихся. Удешевление их продукции он предлагал достичь за счет сокращения расходов на управление. Одновременно он ратовал за прекращение финансирования горным ведомством находящихся при заводах школ, военных команд, церквей и отчасти госпиталей.

Статья его заканчивалась такими словами: «В сущности, что же надобно дать казенным заводам или, вернее, заводским деятелям, чтобы дело правительства они могли вести успешнее и лучше? Нам нужно хлеба и правды — больше ничего! Хлеба г. Безобразов дать нам не мог, но он отказал нам и в правде!»

В самом начале 1874 года директор Горного департамента Рашет представил министру финансов рапорт об итогах своей деятельности с 1862 по 1873 год. Это был период реформирования горнозаводского ведомства, которое тогда передавалось вновь учрежденному министерству государственных имуществ. В рапорте предлагалось, приватизировав Миасские золотые прииски и Артинский завод, сохранить Златоустовский округ в составе трех заводов. Рашет отмечал: «Златоустовский завод занимается приготовлением для армии и флота белого оружия, пользующегося высокой репутацией. Сверх того на заводе этом отливаются артиллерийские снаряды и приготовляется в незначительном количестве железо…

Заводы Саткинский и Кусинский занимаются преимущественно приготовлением боевых снарядов… и выплавкой чугуна для снабжения им как казенных горных заводов, так и для удовлетворения потребностей заводов морского ведомства.

Чугун… отливается особенной доброкачественностью вследствие превосходных свойств руд…

Заводы Златоустовского округа, как предполагаемые к оставлению в руках правительства, приведены к окончательному устройству, соответственно их настоящей производительности, и снабжены необходимыми машинами, исключая доменных печей, которые назначены к перестройке в 1874 году.

Настоящая годовая производительность… может выразиться следующими цифрами:

а) чугуна… 350000 пудов.
б) снарядов… 60000 пудов.
в) белого оружия …75000 пудов.
г) железа разных сортов… 75000 пудов.
Всего на сумму до 500000 рублей в год.

Строительство Кулебакского металлургического (горного) завода началось благодаря помещику Федорову в 1866 году.

Златоустовский округ в состоянии выделывать и значительно большее количество помянутых изделий и в особенности железа, которое по своим отличным качествам охотно покупается в Нижнем Новгороде, принося заводам выгоды до 25 %». [1] Артинский завод, специализировавшийся на серпах и косах, явно не входил в число оборонных предприятий, которые следовало оставить казенными. Однако он так и не был продан предпринимателям.

Следует отметить, что Безобразов особо рьяно ратовал за передачу частному капиталу Миасских золотых приисков. По его оценке, стоимость одного золотника благородного металла на них составляла 3 рубля 24 копейки, в то время как на Березовских приисках она составляла 2 рубля 97 копеек, а на Туринских — 3 рубля 12 копеек» Это можно объяснить, — писал он, — тем, что значительная доля расходов по горному хозяйству в округе относится на счет накладных расходов на золото; дешевизна чугуна и железа обуславливает собою дороговизну золота, и, нет сомнения, что без Миасских золотых промыслов, на которых промывается ныне золото в гораздо большем количестве, чем на всех прочих казенных золотых промыслах, результаты и убыточность действия Златоустовских заводов представились бы в ином виде, нежели в каком они оказались ныне по официальным сведениям.

На самом деле, себестоимость добычи одного золотника золота по Миасским приискам в 1866 — 1868 годах составляла 1 рубль 94 копейки, а то, что по существующим правилам доходность рассчитывалась в общем, на весь хозяйственный комплекс Златоустовского горного округа, никакой роли не играло.

Управляющий Миасскими золотыми приисками, инженер Севастьянов в 1872 году опубликовал в «Горном журнале» свою заметку «Что произойдет от отдачи Миасских золотых промыслов в частные руки:

Будет ли в государстве более золота? Большую ли прибыль будет получать казна?»

Автор указал, что Урал дает ежегодно до 240 пудов благородного металла. Частные Оренбургские промыслы получали 100 пудов, Гороблагодатские — 80, казенные Миасские — 60. Государство от этого, в 1871 году, получило, в качестве своей доли с частных золотопромышленников, 18 пудов золота. Севастьянов считал, что если они получат возможность разрабатывать более перспективные прииски в районе Миасса, то неминуемо сократят добычу в прежних своих наделах на одну четверть или 45 пудов. С тем, чтобы общее количество добываемого не сократилось, миасские месторождения в частных руках должны были довести добычу до 100 пудов в год. Поскольку общая прибыль государству от двух частных и одного казенного округа доходила до 548.672 рубля 21 копейки в год, сохранить эту сумму могло лишь увеличение добычи золота в Миассе не менее чем до 230 пудов, что было не реально. Севастьянов полагал: «Если бы даже один год и удалось получить 230 пудов, то в последующие года дело пойдет быстрыми шагами к упадку и цель правительства «большее получение в государстве золота» — не достигнется». 1 Он писал далее, что с каждым годом дела на вверенных ему приисках развиваются. Если в 1869 году казна получила от 46 пудов сплавленного золота 177 тысяч рублей, в 1870 году — от 55 пудов 239 тысяч рублей, то в 1871 году от почти 60 пудов 310.000 рублей. Инженер убеждал, что, оставаясь казенными, его промыслы, за 10 лет, дадут 600 пудов золота и принесут более 4 миллионов рублей дохода, тогда как в частных руках, за то же время, даже при добыче 1.000 пудов, доход казны составит всего лишь 1,5 миллиона рублей. Кроме того, из своего опыта, Севастьянов предостерегал, что старатели, стремятся разрабатывать лучшие участки, места похуже «завалят так, что не будет ни какой выгоды их разрабатывать», кроме того изрядная часть добываемого будет расхищаться — «на половину уйдет за границу к азиатцам» и казна потеряет от неоплаченной подати с этого золота.

По данным управляющего, проработавшего на Миасских промыслах 18 лет, на их 140 приисках и рудниках запасы золотоносных песков составляли 226 миллионов пудов с содержанием 32 долей золота в 100 пудах. [2]

Между тем, 18 октября 1871 года Император утвердил решение Государственного Совета о передаче некоторых казенных заводов горного ведомства и золотых промыслов (в том числе Миасских) в частные руки. Борьба горных инженеров, радевших за интересы государства, продолжалась еще некоторое время.

Тем не менее, в мае 1877 года Миасские прииски были исключены из казенного Златоустовского горного округа и сданы в аренду созданной для их эксплуатации компании «Миасское золотопромышленное товарищество графа Н.В. Левашова, И.К. Дарагана и Ко». Арендаторы должны были выплачивать государству 20 % натурою от добываемого золота. Компания брала на себя обязательство добывать в первые 2 года по 50 пудов, а затем, в течение 8 лет, по 60 пудов золота ежегодно. Но из-за недостатка средств, она в 1879 году фактически передала разработку приисков французскому анонимному акционерному обществу, за которым стояли крупные еврейские финансовые воротилы из клана баронов Гинзбургов.

Надо сказать, что только с 1864 по 1875 годы государство получило от Миасских приисков чистой прибыли на 3.183.320 рублей. Всего же за 54 года существования эти прииски принесли казне 2.702 пуда золота, средней стоимостью по курсу, на 40 миллионов рублей. По данным на 1870 год, из 2.156 пудов добытого в Империи золота 1.876 пудов приходилось на частных промышленников Урала и Сибири, 170 пудов получено было на Алтайских и Керчинских приисках «кабинета Его Величества» и 109 пудов дали уральские казенные промыслы. [1] Через несколько лет государственный сектор золотодобычи был ликвидирован.

Практика подтвердила, что передача золотых приисков в частные руки нанесла значительный ущерб государству. Доверенные лица арендаторов, проживавших в Петербурге и за границей, хозяйствовали не эффективно. Добыча благородного металла сокращалась, золото разворовывалось. В конце концов, казна перестала получать оговоренную арендную плату. 27 мая 1915 года Император Николай II утвердил постановление Совета Министров, в котором было сказано:

«1. Сложить с Миасского золотопромышленного товарищества штраф за недомыв золота, подлежащий уплате сим товариществом на основании условий договора заключенного в 1877 году бывшим министром государственных имуществ с графом Левашовым, дворянином Драганом и другими на аренду Миасской казенной дачи, но момент прекращения действия сего договора.

2. Возвратить названному товариществу внесенный им в депозит казны, в обеспечение исправного выполнения условий, залог в размере 75.000 рублей и

3. Обусловить представление… товариществом указанных в п.п. 1 и 2 настоящего заключения льгот обязательством для товарищества отказаться от принадлежащих ему… прав на аренду Миасской казенной дачи…» 1

Выксунский металлургический завод — один из старейших в России.

В конце XIX столетия правительство уделяло своим уральским заводам много внимания. Высокопоставленные горные деятели регулярно посещали Златоустовский округ. Летом 1894 года его посетил профессор Горного института И.А. Тиме, уроженец Златоуста, обследовавший казенные заводы. Сравнивая технический уровень различных предприятий, он особо отмечал новшества на каждом из них. На Златоустовском заводе, где с сокращением лесных запасов следовало ожидать уменьшение заготовок древесного угля, в это время уже велись опыты по переводу мартенов и других плавильных печей на мазут.

Поставив в заслугу местному руководству, что доменная печь здесь снабжена хорошей гидравлической воздуходувной машиной и дробильной установкой, профессор указывал, что в Златоусте доменные газы используются лишь для нагревания воздуха, подаваемого для дутья, тогда как их можно использовать еще и для нагревания паровых котлов. Будучи ведущим специалистом по использованию энергии пара и воды,

Иван Авгостович Тиме утверждал, что с широким внедрением паровых машин гидравлическая сила еще не утратила своего значения, а требовала дальнейшего развития. По его данным, на Златоустовском заводе 70 % энергии давала вода и 30 % паровые машины, тогда как на Пермском заводе пар полностью заменил воду, а на Каменском паровые машины вовсе не применялись. 1

Профессор счел нужным заметить, что вся новая часть завода на левом берегу Ая спланирована хуже, чем старая часть. Он писал также: «Передвижение тяжелых предметов, в пределах заводской площади, совершается вручную, артелями мастеровых и женщин при звуках песни. За отсутствием передвижных подъемных кранов… Между тем, имея кран-бегун и при надлежащем расположении рельсовых путей, всю заводскую площадь можно сделать доступной действию его». Для Златоустовского завода он рекомендовал мощный паровой кран силою в 12 тонн, стоивший до 7 тысяч рублей.

Для обсуждения мер по достижению более успешного действия казенных горных заводов, министр земледелия и государственных имуществ созвал зимою 1896 года особое совещание из высших чинов горного департамента. В их числе были горные инженеры, хорошо знавшие Златоустовские заводы. Н.А. Иосса и И.А. Тиме, родились здесь, а П.А. Троян и А.Ф. Шуппе работали в округе. Были привлечены так же представители Военного и Морского министерства.

Вопрос стоял о «полном преобразовании всей системы казенного хозяйства горных заводов, с целью изменить назначение этих заводов не только для удовлетворения потребностей государственной обороны, но и для выгоднейшей эксплуатации государственных рудных и лесных богатств». [1]

К тому времени, лишь 17 % военных заказов выполнялось казенными заводами, остальная часть размещалась на частных фирмах, в том числе и зарубежных. Для специалистов было очевидно, что государственные предприятия Урала значительно отставали в техническом оснащении от новых предприятий Юга России, хотя и обладали богатыми ресурсами полезных ископаемых. Однако правительство почти не выделяло средств на реконструкцию.

Руководство округов и заводов, ориентированное на выполнение государственных заказов, не было заинтересовано в повышении доходности предприятий. Постепенно сложилась такая ситуация, что инженеры и служащие стали получать жалование значительно меньшее, чем на частных заводах. В результате на казенных предприятиях оставались работать далеко не самые лучшие. Кроме того, дослужившись до определенных чинов, инженеры переводились на другие производства без учета приобретенной специализации.

Было решено, устранив негативные моменты, значительно расширить производство, за счет увеличения заказов военного ведомства и, главное, за счет частных заказов и выделки изделий для продажи на внутреннем рынке. Намечалось выделение операционных кредитов казенным заводам и образование запасного фонда, за счет определенной доли прибыли. Широкие полномочия в хозяйственной деятельности предоставлялись Уральскому горному управлению и горным начальником. Для координации и общего планирования, предполагалось проводить ежегодные съезды горных начальников и управителей заводами.

Наряду с этим, был принят ряд конкретных решений по отдельным заводам, в том числе и по Златоустовским. В первую очередь, планировалось усовершенствовать действующие домны и построить новые на Златоустовском и Кусинском заводах с тем, чтобы увеличить выплавку чугуна. А в связи с периодическим недостатком воды, что влекло снижение мощности водяных двигателей, намечено было установить несколько паровых двигателей. Для обеспечения их топливом предполагалось оснастить заводскую пристань в Уфе емкостью для хранения нефти.

Отмечалось так же, что еще в 1884 году решено было принять меры против вредной для здоровья рабочих запыленности в отделении точки клинков и, соответствующий проект, одобренный Горным ученым комитетом, уже приводился в исполнение. Было высказано мнение, что оружейной фабрике «не стоит брать на себя выделку вилок, ножей, роскошных клинков и прочих мелких вещей», — это дело частных заводов или даже кустарей.

Металлургический завод в самом центре Нижнего Тагила стал музеем в 1987 г.

Обследовав Средний Урал, посланцы министра-реформатора, приехали в наши края. Собрав данные по Кыштымским заводам, группа по железной дороге отправилась в Миасс, откуда намеревалась ехать в район Белорецка и Магнитной горы. Однако руководителю комиссии, на этом, пришлось прервать свою командировку. Д.И. Менделеев в своей книге отмечал:

«В ночь после выезда из Кыштыма от гостеприимного П.М. Карпинского у меня возобновилась старая болезнь (кровь горлом) и я, несмотря на великую охоту, не мог уже ехать на Магнитную… В Златоусте, однако остановился, предполагая отдохнуть,… Но лучше не стало, а потому поехал в Уфу…» Так что сбором информации о Златоустовском горном округе занимались помощники гениального химика. Земятченский прибыл в Златоуст один, еще 25 мая 1899 года. Его коллеги появились 28 июля того же года. Их принял горный начальник Зеленцов, который любезно познакомил гостей с вверенными ему заводами. В отчете они указали, что в Златоусте действовало 4 рудника, а выпуск чугуна в 1898 году составил 565.536 пудов и за первое полугодие 1899 года 349.792 пуда. Д.И. Менделеев утверждал, что «В течение двух месяцев С.П. Вуколов и К.Н. Егоров подробно изучали состояние дел Златоустовского уезда. Они дали подробный отчет о состоянии железной промышленности Златоуста, его окрестностей, быта с фотографиями».

Обработав и проанализировав собранную информацию, комиссия Менделеева предоставила правительству отчет, который затем был подготовлен к печати в виде книги «Уральская железная промышленность в 1899 г.». В первой главе этой книги автор подчеркнул следующее: «…на Урал стали глядеть только, как на источник доходов, и вся жизнь там уложилась в рамки доходных статей.

…Два обстоятельства в последней половине этого столетия немного потревожили, но не разбудили железную промышленность Урала, а именно освобождение крестьян в 60-х годах и возрождение железных дел Пастуховым и Юзом в Донецком крае на каменном угле — в 80-х годах…

В десять последних лет производительность чугуна во всей России умножилась чрезвычайно — с 41 до 136 миллионов пудов,… но это произошло преимущественно не за счет Урала, где оно возросло с 22 до 41, …тогда как на юге России оно возросло за это время с 5 до 61 миллиона пудов…

Задача, на меня возлагаемая может быть сформирована в следующих пяти вопросах:

1. В чем должно искать причину медленного развития железного дела на Урале?
2. Какое количество чугуна и железных товаров можно ожидать впредь от Урала, исходя из его естественных запасов, если переработка руд достигнет там возможно полного своего развития?
3. Могут ли быть и на сколько дешевле железные товары на Урале?
4. Какие правительственные мероприятия могут содействовать увеличению и возрастанию производства чугуна, железа и стали на Урале?
5. Какое при этом значение могут иметь казенные уральские заводы, руды и леса?»

Одной из главных причин отставания доменного производства Урала признавалось то, что чугун здесь плавили на древесном угле. Но, чтобы осуществить переход на каменный уголь, необходимо было строить новые доменные печи. Это в одинаковой мере касалось и частных и государственных заводов. Впрочем, высококачественный чугун получали как раз на древесном угле. Не случайно, именно в это время, на Златоустовском заводе началось сооружение новой мощной домны на древесном угле.

Выводы сделаны Менделеевым были весьма категоричны в отношении казенных заводов:

«…учрежденные преимущественно для надобности военной обороны страны и как образцы для частных заводов, потеряли ныне совершенно последнее значение. Многие из них стали убыточными для государства,… Поэтому я смотрю на необходимость закрытия казенных железных заводов не столько как на средство сократить казенные расходы, сколько как на единственный способ легко ввести на Урале, куда стремятся уже многие, новых частных предприятий капиталистов, борьба которых должна служить умножению количества и удешевлению железа.
Вот причина того, что я не вижу иного исхода уральской промышленности в желаемую сторону. России крайне надобно — как в прекращении казенного хозяйства на уральских заводах… Поэтому в словах и единственный способ заключается… главное побуждение мое, когда я предлагаю сразу покончить с казенными «горными» заводами». [1]

Отставание металлургии Менделеев объяснял консервативностью казенного производства. Отставание соседних частных заводов не комментировалось. Доля производства казенных заводов была сравнительно небольшой. В 1900 году из 49.813.290 пудов выплавленного на Урале чугуна, на их долю приходилось лишь 6.182.027, из 11.286.688 пудов стали — 416.689. 2 Златоустовский завод из этого объема дал 774.824 пуда чугуна и 169.476 пудов стали.

Не совсем понятно, каким образом, небольшое количество государственных заводов мешало появлению новых частных и процветанию уже существующих. К тому же, далеко не все предприятия были убыточны, но приговор выносился всем без изъятия. И совсем сбрасывался со счетов оборонный аспект. Предлагая приватизировать казенный металлургию, автор отчетов не давали никаких рекомендаций в отношении Пермского пушечного завода, снарядного производства Златоустовских заводов и Златоустовской оружейной фабрики.

При всем уважении к ученому, открывшему периодическую систему химических элементов, следует отметить, что он не был экономистом. Его помощники, если судить по образованию и роду деятельности, тоже не были профессионалами в этой науке. В этом свете выбор экспертов министром финансов Витте может показаться странным. Рекомендации Д.И. Менделеева не были приняты. По всей видимости, С.Ю. Витте был их сторонником.

Очевидно, как и в случае с неосуществленным проектом Безобразова, последней инстанцией через которою не прошла приватизация был Император. Сейчас трудно сказать, насколько удачным для экономического развития Урала и государства была бы реализация предложений великого химика. Но на примере оставшегося казенным Златоустовского горного округа, можно утверждать, что он имел все возможности для развития производства. И эти возможности были, в значительной степени, реализованы к 1917 году.

Не безынтересно, что ратуя за передачу капиталистам заводов, Д.И. Менделеев считал необходимым оставить рудники и леса в ведении государства. Есть в книге, составленной им, слова, которые нельзя не привести здесь: «Отправляясь на Урал, я знал, конечно, что еду в край богатый железом и могущий снабдить им Россию. Вера в будущее России, всегда жившая во мне — прибыла и окрепла от близкого знакомства с Уралом, так как будущее определяется экономическими условиями, а они — энергиею, знаниями, землею, хлебом, топливом, железом, более чем какими бы ни было средствами классического свойства». [1]

Едва успел труд Менделеева выйти отдельной книгой, как специалисты горнозаводского производства выступили в печати с ее критикой. Весьма язвительно об этом исследовании отозвался, известный в последствии, металлург В.Е. Грум-Гржимайло, писавший: «Издавая в свет обширный том «Уральской железной промышленности», Д.И. Менделеев и его спутники, вероятно, задавались целью познакомить посылавшего их г. Министра Финансов и весь промышленный мир с Уральскою промышленностью.

Мартеновская сталь демидовских заводов была настолько пластична, что из нее можно было вязать узлы.

Далее инженер Грум-Гржимайло в пух, и прах разгромил все доводы посланцев Витте о причинах медленного развития металлургии на Урале. Таковыми Менделеев считал, что сюда «не пущают» новых предпринимателей, что наделение рабочих землей еще не полностью завершено, что уральские заводчики не предприимчивы и, наконец, что все перевозки гужевые, а сети железных дорог нет. Говоря об особенностях положения рабочих, не понятных комиссией Менделеева, Владимир Ефимович отметил: «Сущность Уральского рабочего вопроса в следующем: земледелие Уральского рабочего прокормить не может. Прожить на Урале без домашнего хозяйства, как на фабриках в России, то есть образовать на Урале «фабричных», тоже нельзя, так как они перемрут с голоду и вот на Урале образовался класс мастеровых полу-фабричных, полу-земледельцев. Уральский мастеровой имеет свою усадьбу, с домом, огородом, скотиной, покосом и даже иногда небольшой пашней. Часть своего времени он работает на заводе, часть проводит дома за домашними работами. Такая постановка дела с точки зрения рабочего вопроса близка к идеалу, так как дает возможность уральскому рабочему быть домохозяином, семьянином, а не батраком-пролетарием…

Уральский рабочий — барин сравнительно с рабочими больших фабричных центров, где рабочие живут на квартирах при самых невозможных семейных условиях; вот причина, почему уральского рабочего не сменишь, а если и сманишь на высокий заработок, то ненадолго. Заводчики знают всю силу хорошей обстановки в жизни уральских рабочих и напрасно Д.И. думает, что они «благотворят» бедным рабочим, кормят их. Совсем иное заговорил бы Д.И., если бы вместо рассуждений заглянул бы в платы рабочих и их заработки; вот тут он увидел бы и убедился бы, что рабочий вопрос на Урале поставлен образцово: платы невысокие, рабочие зарабатывают довольно скромно, а живут так, как дай Бог всякому.

Правда, такая постановка дела на Урале требует от администрации много внимания, труда и административных способностей. Каждый из управителей заводов знает, что он вполне зависит от своих рабочих, так как других взять ему негде; со своей стороны рабочие знают, что они вполне в руках администрации, так как завод есть единственный источник их благосостояния, вне завода нет работы. Вести дела при таких обстоятельствах очень трудно с точки зрения административной и очень выгодно с точки зрения хозяйственной. Выгода заключается в том, что рабочие отлично понимают, что чем лучше идет завод, тем лучше будет им. Чем хуже пойдет завод, тем хуже будет им; а потому у умного управителя завод всегда пойдет хорошо, ибо рабочие ему помогают. Иметь же армию рабочих, расположенных помогать управителю, это не то, что иметь армию бродяг с бору да сосенки…» [1]

Надо сказать, что инженер Грум-Гржимайло управляющий частными заводами, знал это дело не понаслышке. Не считая себя достаточно компетентным в вопросах казенных предприятий, он, тем не менее, высказал свою точку зрения на приватизацию их. Вот его мнение: «…заводов, готовящих изделия на Урале, почти нет, если не считать изделиями литье, скрепления и т.п. предметы. Исключением из этого правила служат некоторые казенные заводы. Таким образом, черновые казенные заводы приходится сравнивать… с такими же частными Уральскими; заводы же Мотовилиху, Златоуст и другие приходится сравнивать с заводами Петербурга и Западной Европы. Д.И. Менделеев не делает этого различия между казенными заводами и с плеча пишет: «Я просил моих сотрудников посетить некоторые казенные заводы, отчеты их даны в 1-ой части, и показывают явно как невысокий в них уровень техники, так и сравнительную дороговизну ведения дел». — Вот опять суждение — вообще, при чем Д.И. не пользуется своими собственными материалами, из которых он увидел бы, что оценка чугуна Саткинского, Гороблагодатского, Каменского весьма и весьма удовлетворительна и ничуть не хуже таковых же заводов частных. Что касается сравнения Мотовилихи и Златоуста с заводами Западной Европы и Петербурга, то если эти заводы и не выдержат его, то, во всяком случае, для этого найдется много объяснений и причин, от этих заводов не зависящих…» [1]

Далее Грум-Гржимайло ставил вопрос, возможно ли вообще существование казенных предприятий, и отвечал, что при существующем к ним отношении правительства не возможно: «…казенный завод не имеет своего капитала, ему «дают» нужные средства, и администрация его не имеет ответственности во всей своей совокупности; от этих двух причин является неустойчивость в деятельности завода, отсутствие веры в свои силы у местной администрации и отсутствие веры в нее у лиц, «дающих» деньги.

В общем, все казенное дело опутывается недоверием и, как следствие его, формализмом, в конце, губящем дело». Развивая даже эту мысль, оппонент великого химика, выступившего в несвойственной ему роли, писал: «Возьмите историю казенных заводов и проверьте, так ли я говорю; чего-чего не делали казенные заводы, сколько новинок они перепробовали и бросили. От чего? От того, что упорство в достижении цели в казенных заводах не имеет почвы. На частном заводе один управляющий завел производство, другой хоть морщиться, а продолжает, вкладывает в него все силы своего ума, иначе завод рухнет. В казенном же деле один начальник заведет производство, а другой с удовольствием его похоронит, доказав как дважды два, что его предшественник делает глупость и он, блюдя интересы казны, дело оставляет. Результатом этого является недоверие в инстанциях, дающих деньги.

Выпросить в казне новое устройство это, говорят, подвиг. Из этого выходит курьезное обстоятельство, что казенные ведомства, заказывающие для своей нужды изделия, не любят заказывать их на казенных заводах, особенно что-либо выходящее из ряда. Да оно и понятно; частный завод, взявший заказ, живо найдет средства устроить нужные приспособления, казенному же заводу надо пройти через ряд мытарств, убедить, кого следует дать средства взять заказ. В результате частный предприниматель дает срок гораздо короче…

То же самое относительно качества изделий. Как известно, все изделия казны подвергаются приемке. Что такое забраковка партии для казенного завода? Служебная неприятность для горного начальника и только. Что такое та же забраковка для частного завода? — разорение. Эту разницу чувствует в заводах последний поденщик и это чувство в частных заводах часто есть залог его успеха». [1]

На основании всего этого, автор статьи утверждал, что правительству следует ликвидировать, не только горные, но и все прочие государственные предприятия. Он считал, что от продажи «казенных заводов народной обороны» казна ничего не потеряет, а даже выиграет, приводя в пример западные страны, где военная промышленность находилась в руках частных предпринимателей и, мотивируя тем, что: «свобода в выборе людей, свобода в их вознаграждениях, свобода в распоряжениях денежными суммами на приспособления, опыты — все это вместе должно отразиться на качестве изделий заводов народной обороны, в особенности если присоединить к этому энергию конкуренции и борьбы на жизнь или смерть при достижении раз поставленной цели».

В то же время, Грум-Гржимайло был убежден, что казенные заводы способы работать, не менее успешно, если им развязать руки и дать большую хозяйственную самостоятельность. При продаже этих заводов он предлагал, чтобы не продешевить, создать акционерные компании, с тем, чтобы государство могло впоследствии выгодно реализовать свою долю акций поправивших свое положение предприятий.

Отклики на книгу Менделеева и его помощников появились на страницах многих изданий. «Горнозаводская газета» весьма восторженно отзывалась о ней в нескольких своих номерах. Редактор газеты профессор Алексеев, похулив горных деятелей ездивших на Урал, восклицал, что «наконец мы дождались, что русская наука, в лице своего лучшего представителя, была приглашена выразить свое мнение о причинах медленного развития горного дела на Урале». 1 Особенно ему импонировала идея Менделеева создать в Екатеринбурге особый металлургический институт, изъяв эту науку из горного ведомства.

Позже, в другом номере, та же газета поместила письмо с жесткой критикой отчета Менделеева. Горный инженер Н. Родыгин так отзывался об его авторе: «Великий ученый (опередивший в области чистой науки на целое столетие своих современников), в оценке общественных явлений, к сожалению, теряет свойственный ему критицизм и бессознательно воспринимает ходячие грубо-буржуазные взгляды толпы». [1]

«Горный журнал» не стал давать полный рецензии труда Менделеева, но И.А. Тиме, в очередном библиографическом обзоре, отметил отклики на него «Горнозаводской газеты» и, выразив сомнение в гениальности знаменитого химика, «деятельность которого по отношению к Уралу выразилась только в нескольких громких фразах».2

В том же номере журнала были напечатаны письма горного начальника Пермских заводов Строльмана и инженера того же завода Темникова, возмущенных необъективной и дилетантской оценкой их предприятия сотрудниками комиссии Менделеева Вуколовым и Егоровым, заявивших, что его можно назвать заводом только в том случае, если так можно назвать «груду станков и машин, не всегда бездействующих». Это о предприятии с 4 тысячами рабочих и годовым оборотом в 4 миллиона рублей! В качестве иллюстрации столь безотрадной характеристики завода, в книге была помещена фотография ветхого сталелитейного цеха, не существующего уже три года.

В конце концов, Д.И. Менделеев уже и сам был не рад, что взялся за несвойственную ему работу.


1 Горный журнал, 1869, № 2, с. 312-313.
1 Горный журнал, 1869, № 2, с. 330-331.
2 ЗГАО, ф.19., оп. 62, д. 37, л. 8.
1 Горный журнал, 1870, № 2. с. 344.
1 Горный журнал, 1874, т. 1, с. 22-23
1 Горный журнал, 1872, № 4, с. 143.
2 Горный журнал, 1872, № 8, с. 398.
1 Горный журнал, 1872, № 9, с 532.
1 ЗГАО, ф. И-20, оп. 1, д. 2529, л. 2.
1 Горный журнал, 1896, № 1, с. 4.
1 Журнал совещания 1896 года по переустройству горных заводов. С.-Петербург, 1897, с. 3.
1 Журнал совещания 1896 года по переустройству горных заводов. С.-Петербург, 1897, с. 58.
1 Ленин В.И., ПСС, т.3, с. 489.
2 Уральская железная промышленность в 1899 г., СПб, 1900, с.3
1 Уральская железная промышленность в 1899 г., СПб, 1900, с. 123.
2 Рогозин Е.И. Железо и уголь на Урале, СПб, 1902, с.86.
1 Уральская железная промышленность в 1899 г., СПб, 1900, с. 139.
1 «Известия общества горных инженеров», 1900, № 9, с. 1.
1 «Известия общества горных инженеров», 1900, № 9, с. 8-9.
1 «Известия общества горных инженеров», 1900, № 9, с. 21.
1 «Известия общества горных инженеров», 1900, № 9, с. 21.
1 «Горнозаводская газета», 1900, № 7.
1 «Горнозаводская газета», 1900, № 11.
2 «Горный журнал», 1900, № 9, с. 481.