ЭНЕРГЕТИКА

ЮРИСПРУДЕНЦИЯ

КРИМИНАЛ

Особенности национальной защиты

Александр Ушаков

Чего не хватает балтийцам для того, чтобы почувствовать себя более уверенно в завтрашнем дне? Кто-то не раздумывая скажет - денег, кто-то с надеждой произнесет - стабильности, а кто-то, призадумавшись, вспомнит о чем-то духовном. Скорее всего нам не хватает и первого, и второго, и третьего. Но, наверное, не следует забывать о том правовом пространстве, в котором мы живем. О тех законах, которые принимает парламент, и о тех решениях, которые выносит отечественная судебная машина. Об этом и о правовых особенностях Балтийских стран БК побеседовал с наиболее именитыми адвокатами Балтии - Айнаром Платацисом (Латвия), Казимирасом Мотекой (Литва) и Леоном Гликманом (Эстония).

Какое дело в своей практике вы считаете наиболее удачным?
Казимирас Мотека: Все дела, где восторжествовала справедливость. (Смеется.) Если серьезно, то я никогда не задумывался над этим вопросом. Например, я четыре года защищал нашего председателя правительства Адольфаса Шлежавичюса, который обвинялся в злоупотреблении служебным положением и в присвоении денег. За это дело я взялся не раздумывая, поскольку речь шла не просто о личных правах. Было скомпрометировано государство в целом, дело касалось деятельности премьер-министра Литовской Республики. После многолетних тяжб мне удалось доказать, что уголовное дело было возбуждено по чисто политическим мотивам, чтобы скомпрометировать его.
Айнар Платацис: Наиболее удачными в своей практике я считаю два дела. Первое было в начале 90-х, когда в результате реорганизации в Министерстве юстиции ряд сотрудников Регистра предприятий Латвии были незаконно уволены. Тогда была постсоветская правовая система, постсоветский Трудовой кодекс. Старшие коллеги меня отговаривали. Никто в то время не решался судиться с государством. Мне говорили: “С государством? Чем же ты думаешь?” Это казалось бессмысленным. Мы выиграли дело. По тем временам это была фантастика - судья в качестве ответчика вызывал Минюст. Второе дело, которое мне запомнилось, было в 1993 году. У нас был иск против Латвийского радио по статье о защите чести и достоинства. И на основании этого судебного решения судебная власть разграничила два понятия - информация, не соответствующая действительности, и информация, порочащая честь и достоинство.
Леон Гликман: Трудно сказать. Наверное, самое знаменитое за последнее время - иск против Рфтыфзфтл. В этом деле я представлял истца - бывшего юриста Рщшгзфтл, у которого пытались забрать принадлежащие ему акции Рфтыфзфтл. В результате нам удалось добиться, чтобы мой клиент получил компенсацию. Пресса об этом деле много писала, но для меня более интересны дела, где можно выработать новую законодательную концепцию. В Эстонии официально нет прецедентного права, но существует институт трактовки закона.
Какое наиболее крупное дело вы выиграли?
К.М.: Наверное, дело премьера Шлежевичюса. В нем фигурировала цифра в двадцать пять миллионов литов (около 6,25 млн. долларов).
А.П.: Я представлял интересы Министерства финансов против внешнеторговой фирмы Дфеф Штеуктфешщтфд. Общая сумма иска - 4,5 миллиона долларов.
Л.Г.: Наверное, наиболее крупные суммы идут по делу о банкротстве бывшего государственного предприятия Щщлуфт. Там речь идет о 20 миллионах долларов. Но сумма ничего не значит, поскольку есть дела, где суммы незначительны, а судебный спор очень сложный. Есть еще ряд дел, связанных с приватизационными делами, где суммы достаточно большие.

Какие недостатки вы видите в национальном законодательстве?
К.М.: Я в законодательстве серьезных недостатков не вижу, но зато я вижу недостатки в трактовке законов. Искажается их дух. Получила развитие практика, когда незаконные действия воспринимаются как норма. Особенно это касается предпринимателей. Сначала арестуют, а только потом назначают ревизию, начинают что-нибудь искать. А человек в это время сидит в тюрьме. В результате ничего не находят, а когда надо освобождать, начинают привязываться к мелочам, менять обвинения. Подобный подход меня сильно беспокоит. И еще. С 1 июля у нас вступил в силу новый Гражданский закон - шесть томов статей, которые разработаны в соответствии с законодательством Европейского союза. Посмотрим, как он будет работать.
А.П.: Недостатки - это мягко сказано. Во-первых, это латвийская судебная система. В результате судебной реформы судьи получили определенную независимость, но она привела к судебной безответственности. Абсолютная правота судей, невозможность обжалования решений по целой категории дел - это большая проблема латвийской судебной системы. Например, в Латвии нельзя обжаловать решение о признании юридического лица неплатежеспособным.
Во-вторых, в демократическом обществе государство не должно вмешиваться в отношения между частным капиталом. К сожалению, в Латвии наметилась тенденция, которая в будущем может привести к усилению влияния госучреждений в частном бизнес-секторе. И последнее - это исполнение судебных решений. Если истец не успел в обеспечение иска арестовать имущество, то ему, даже выиграв процесс, очень сложно получить реальные деньги.
Л.Г.: Эстонская правовая система - молодая, без правовых традиций, поэтому без недостатков она не может быть. Мало трактовок законов со стороны судебных инстанций. Мало законов, которые в достаточной мере защищают права человека, и, наоборот, много законов, которые предоставляют широкие возможности чиновникам. Одним словом, те же проблемы, что и в других странах бывшего Восточного блока.
Еще одна проблема - медленная работа судебных органов, ощущается нехватка судей. Но по сравнению с тем, что было десять лет назад, прогресс заметен. Скажем, если в начале 90-х просто не было возможности адекватно защищать себя от чиновников или государства, то сегодня подобные механизмы существуют.
У нас еще очень забюрократизирована сама система. Например, крупные корпорации не могут и шагу ступить без получения на то специальных справок от государственных структур. Концепция имущественного права, позаимствованная у немцев, слишком медленная и не соответствует сегодняшним требованиям. Если вы хотите получить кредит под землю, то его выдадут только с момента занесения ипотеки в Крепостную книгу. А на это уходит 2-3 месяца.
Приходилось ли вам сталкиваться с коррупцией при рассмотрении судебных споров?
К.М.: Я знал очень старого адвоката в Москве, господина Росфельда. Он был советником Хрущева по реабилитации репрессированных. И я с ним как-то столкнулся, мы познакомились, и он меня научил одной прописной истине, которую я запомнил на всю жизнь: “Хороший адвокат взяток не берет”. Что касается судов, то коррупция в этой системе - очень редкий случай. Купленное решение - очень уязвимое. И при первой жалобе его все равно отменят. Это не стратегическая победа, а только тактическая. Временное достижение. А временного в юриспруденции быть не должно. Хотя такие случаи за мою практику встречались.
А.П.: Надо признать, что иногда в суде наблюдаешь неадекватное и непонятное отношение к одной стороне и более подчеркнутое, строгое - к другой. Мне кажется, что подобные случаи могут вызывать подозрение.
Л.Г.: Очень сложно сказать, так как в самой судебной системе запрограммирована вероятность ошибки. Поэтому есть три инстанции суда, в которых можно обжаловать предыдущие вердикты. А с тремя судьями очень сложно договориться. Как правило, в итоге удается добиться правильного решения. Мы, конечно, подавали апелляции, но мне трудно сказать, что становилось причиной неправовых решений: взятка или ошибка судьи.

Насколько судебная система вашей страны независима от других ветвей власти - исполнительной и законодательной?
К.М.: Я думаю, что нам удалось сохранить независимость суда. В Литве Министерство юстиции имеет минимальное влияние. В ближайшее время должен быть принят новый закон о судах. Ожидается, что финансировать судебную систему будет не правительство. В государственном бюджете будет заложена отдельная статья расходов - на содержание судов. С другой стороны, в некоторых случаях у нас еще действует телефонное право, могут помочь решить спор правильные знакомства. Но чем выше инстанция суда, тем меньше возможностей повлиять на судебный процесс. К тому же пришло много молодых судей, которые держатся за свое место. Кстати, нам удалось добиться того, что зарплата у них стала достаточно приличной.
А.П.: В таких маленьких странах, как балтийские, говорить о независимости кого-то от чего-то, по-моему, неблагодарное и бессмысленное занятие. Что значит независимая судебная власть Латвии? Посмотрите, какая маленькая зарплата у судей, в каких помещениях им приходится работать! Конечно, судебная власть зависима от государства, министерств финансов и юстиции. Судью назначают политики. Если он неугоден правящему режиму, партиям, то для него это может быть чревато... Мне кажется, что о независимости судов можно будет говорить, когда появится возможность обжаловать судебные решения в различных европейских институциях.
Л.Г.: Я думаю, что она независима и постоянно своими действиями старается подчеркивать это. Другая проблема - административные суды. Закон построен таким образом, что суд не имеет права взвешивать действия административных органов. Если чиновник допустил ошибку технического характера, то решение отменяется. А если он напутал что-то по существу, по содержательной части, то его решение очень сложно оспорить. Это наша большая проблема.
Как часто в ваших делах вам приходилось сталкиваться с политикой? И как, на ваш взгляд, можно оградить рассмотрение судебных споров от политического давления?
К.М.: Таких случаев у нас немного. Но иногда политики используют остроту ситуации, проблематику. Например, в Сейме кто-то выражает недовольство приватизацией какого-нибудь предприятия. Сразу подключается прокуратура, предъявляются иски от имени других организаций, защищая якобы интересы этих организаций. Но в результате все проваливается, потому что претензии необоснованные, а мотивировка отсутствует. Но подобные истории случаются довольно редко.
А.П.: А что такое политика? Любая большая компания, любой более или менее состоятельный человек в такой маленькой стране, как Латвия, реализует свою политику. Например, дело Александра Лавента. Я некоторое время был его адвокатом. Это дело - экономическая политика государства, потому что Ифтлф Ифдешоф в свое время играл очень весомую роль в экономике Латвии. Как разделить политику и суды? Необходимо обеспечить независимость судебной системы. Чтобы требовать честного и справедливого суда, нужно обеспечить должное финансирование и создать нормальную законодательную базу.
Л.Г.: Практически никогда. Зто все попытки влияния на общественное мнение через прессу. Если кому-то не нравится решение суда, то проигравшая сторона всегда заявляет в СМИ, что это политическое решение. Конечно, политика влияет на решение суда, но есть такое понятие, как правовая политика, что само по себе нормально. Я не вижу связи, скажем, между теми решениями, которые принимал суд, и теми политиками, которые стояли у руля власти в Эстонии. Но связь есть между политиками и теми законами, которые принимал парламент. Например, если к власти приходят левые, то обычно законы принимаются в пользу государства и, как правило, против личности. И наоборот, если правые, то они придерживаются более либеральных позиций. Но чтобы политика влияла на суд - я такого утверждать не могу. К счастью, у нас свободная пресса, и если бы она узнала, что какой-то политик позвонил и сказал судье, какое решение надо вынести, то был бы большой скандал. Журналисты только этого и ждут. Как я уже сказал, опасность исходит от исполнительной власти, которая готовит законопроекты, направленные на укрепление власти чиновников. Депутаты парламента у нас не очень компетентны в юриспруденции и особо не вдаются в подробности при принятии этих законов. Иной раз доходит, простите, до идиотизма и получается что-то страшное. Например, у нас существует регистр вин, и только то вино, которое в него занесено, можно продавать. Но качество вина ведь постоянно меняется! А сегодня парламент собирается классифицировать места общественного питания - что можно назвать пабом, что рестораном, что чайханой. Вот о чем думают наши депутаты.
Если бы вам было предложено изменить национальную судебную систему, какую модель вы бы выбрали?
К.М.: Наверное, я бы не стал ничего менять. Выбор был сделан десять лет назад, и мы должны держаться выбранного пути.
А.П.: Вряд ли я бы поменял модель. Самое главное - подбор и расстановка судей. Что такое судья? Зто человек с его культурным, правовым мировоззрением, с его понятиями о порядочности и справедливости и т. д. Одними законами дело не решишь. Если у человека нет нравственного базиса, то и спрашивать с него, собственно, нечего.
Л.Г.: Я сторонник системы прецедентов, с которой ни одна другая юридическая доктрина сравниться не может. В ней есть основа, а все остальное базируется на аналогиях. В Зстонии можно было бы ввести прецедентное право, но без введения института присяжных. Но я боюсь, что если у нас доверить обычным гражданам решать, виновен ли в уголовном преступлении тот или иной подсудимый, то в основном будут выноситься обвинительные вердикты. Для объективности у нас не хватает правовой культуры, правового воспитания.

ЭНЕРГЕТИКА	ЮРИСПРУДЕНЦИЯ	КРИМИНАЛ
Вверх