Лучше быть здоровыми и богатыми

Ольга Павук, Иева Скрастыня, Вайдотас Вишняускас (Lietuvos Rytas), Елизавета Гаврилова (Investinfo)

После восстановления независимости Балтийские страны стали перед выбором: присоединиться к европейскому альянсу, сохранить межгосударственное единство с Россией или остаться независимыми, добиваясь статуса своеобразной балтийской Швейцарии.
В силу современных интеграционных процессов, а также особенностей исторического развития и геополитического положения – на Балтию во все времена имели виды, и здесь никогда не было единого национального сообщества – последний путь развития отпадал сам собой. Вопрос отождествления себя с бывшим СССР, из состава которого Балтийские страны мечтали выйти на протяжении полувека, на повестке дня даже не стоял.
Таким образом, из трeх теоретически возможных путей развития оставался один, не противоречащий, помимо всего прочего, стремлениям и желаниям Балтийских стран.

Программа-максимум: интеграция в ЕС

Области деятельности в мире уже исторически поделены и распределены между различными организациями и союзами: НАТО – военный союз, ЕС (EU), ВТО (WTO), а также различные финансовые организации, такие как МВФ (IMF), Всемирный Банк (World Bank), ЕБРР (EBRD) отвечают за экономическую сферу. Гуманитарные вопросы, а также вопросы безопасности отданы ОБСЕ (OSCE). Надо отметить, что сферы интересов многих организаций пересекаются, а членство в одних является непременным условием присоединения к другим. Так, ВТО, например, разработала 6 основных целей в области социальной политики: они касаются бедности, образования, пола, смертности, здоровья и окружающей среды. А Европейская Комиссия в своeм недавнем рапорте, положительно оценив прогресс Эстонии на пути в ЕС, тем не менее, чрезвычайно критично отозвалась о языковой политике государства.
Ключевыми индикаторами экономического положения страны для ЕС, МВФ, Всемирного Банка являются макроэкономические показатели, а именно: ВВП, инфляция, внешнеторговый баланс, сальдо платежного счета, внешний долг, уровень иностранных инвестиций. Но, концентрируясь на макроэкономических показателях, международные организации не обходят своим вниманием и такие индикаторы, как средняя заработная плата, уровень бедности, безработица, структурные особенности экономики. Причeм, если МВФ больше концентрируется на экономических последствиях тех или иных предпринимаемых странами шагов, ЕС скорее озабочен соответствием пунктов законодательства директивам Союза.

Латвия: внешний долг – не проблема

Как известно, Латвия не входит в число первых шести стран (Кипр, Чехия, Венгрия, Словения, Польша и Эстония), с которыми уже ведутся переговоры о вступлении в Евросоюз. Румыния, Болгария, Латвия, Литва, Мальта и Словакия – вот следующие претенденты. Они-то и получили новые рекомендации и советы.
ЕС предлагает латвийскому правительству сфокусировать внимание на сохранении макроэкономической стабильности, особый акцент ставится на эффективный контроль за государственными средствами. Предстоит работать над ликвидацией «слабых мест» в производственной сфере и по части капиталовложений: следует завершить приватизацию крупных предприятий и продолжать вкладывать средства в развитие инфраструктуры, повышение квалификации рабочей силы. Особо подчеркивается необходимость создания благоприятной среды для зарубежных инвестиций.
Как рассказала БК советник латвийского представительства МВФ Вита Жунда, во время миссии МВФ в сентябре 1999 года было достигнуто соглашение и подготовлена экономическая программа на 2000 год. 10 ноября соглашение подписала латвийская сторона. Предположительно в середине декабря экономическую программу должно акцептовать и правление директоров Международного валютного фонда.
В рамках соглашения Латвия берет на себя обязательство, по которому дефицит бюджета-2000 не может превысить 2% от ВВП, достичь которого Минфин собирается, сократив расходы, а не за счет увеличения налогов. До конца 2000 года запланировано завершить процесс приватизации, то есть продать определенное количество акций Латвийского пароходства, Latvenergo и Lattelekom. Правительство обещает принять Коммерческий закон, который защищал бы или усиливал защиту интересов кредиторов, права меньшинства акционеров. Уже не впервые Латвию призывают отменить налоговые льготы в специальных экономических зонах и свободных портах, что явно противоречит интересам инвесторов. Экономическая программа предусматривает и ограничения касательно внутренних активов и международных резервов центоробанка, а также по государственному долгу.
С точки зрения ВБ, «слабым» местом латвийской экономики является дефицит текущего счета и проблемы финансового сектора. Главный критерий оценки ВБ – длительный экономический подъем как фундаментальная база для долгосрочного сокращения бедности и развития государства целом.
Обычно ВБ финансирует только часть проекта. Общая сумма кредитов на данный момент составляет 315 млн долларов. Проект бюджета на 2000 год предусматривает примерно 7 млн латов на выплату процентов по зарубежным ссудам и кредитам.
Одно из важнейших условий для получения кредита от ВБ – способность государства вернуть средства. То есть насколько высок уровень государственного долга и каков риск вызврата долгов. В 1999 году государственный долг равнялся 13,5% от ВВП. В 2000 году прогнозируется его дальнейший рост в связи с необходимостью финансировать фискальный дефицит бюджета, инвестиционные проекты, выдачи ссуд из основного госбюджета бюджетам других уровней. Относительно больший прирост планируется именно по внешнему долгу государства. И общая сумма государственного долга в 2000 году может достичь 14,7% от ВВП. В латвийском представительстве ВБ утверждают, что для Латвии это сейчас не проблема – уровень внешнего долга на фоне прочих государств Восточной Европы сравнительно невелик.

Литва: что беспокоит евробюрократов

Конечно же главное для Литвы – рекомендации Европейской комиссии от 13 октября сего года. Для политиков это – слаще меда. Но, конечно, Еврокомиссия не забыла написать и о том, что Литва должна предпринять, чтобы процесс пошел гладко. Политические задачи, наверное, те же самые, что и для других кандидатов, то есть, явный акцент на проблемах коррупции и продолжение реформы юридической системы, а также гармонизация существующей системы законов с Европейским Союзом.
Между прочим было отмечено, что специфических проблем (таких как проблемы меншинств в Латвии и Эстонии, или опека детей в Румынии) в Литве не наблюдается.
Но вот экономическая реальность евробюрократов беспокоит больше. Еврокомиссия отметила, что макроэкономическая стабильность Литвы стала довольно хрупкой из-за неадекватной реакции местных властей на российский кризис. Мало того, старания эти привели к такому ухудшению фискального бюджета, что это грозит стать неконтролируемым процессом. Экономическая политика правительства затормозила структурные реформы, которые были неизбежны в качестве антикризисных мер.
Было даже сказано, что Еврокомиссия подозревает некоторое запаздывание кризисных процессов в Литве. И что всех тяжестей кризиса страна до сих пор не пережила.
Комиссия выделила такие приоритеты экономической политики Литвы: уменьшение фискального дефицита, контроль текущего счета платежного баланса, а также завершение начатых структурных реформ и начало новых. Особенно подчеркивается завершение приватизации финансового сектора (то есть двух госбанков) и скорейшая реструктуризация и приватизация энергетического сектора. Отмечено также, что условия предпринимательства в Литве не очень ясные и прозрачные, а процедура банкротств – и вовсе неэффективная.
Пока неизвестно, что скажут страны ЕС по поводу прогресса Литвы в декабре этого года в Хельсинки. Но уже сейчас ясно, что Литве сперва надо договориться с МВФ, в лице которого некоторые аналитики видят какого-то Христа Спасителя, несущего деньги и доверие международных инвесторов.
Прошлая договоренность с МВФ прекратила действовать в 1997 году. Тогдашний премьер Гедиминас Вагнорюс решил, что продолжать отношения с МВФ Литве не надо, так как страна переживает настоящий расцвет экономики. Сегодняшний премьер Андриус Кубилюс, наверное, отдал бы многое за то, чтобы соглашение осталось в силе.
Но и требует МВФ немало. Во первых, фонд предлагает приостановить программу компенсации рублевых счетов граждан. На это тратились деньги, полученные от приватизации. Новое правительство наконец-то это сделало, хотя остались невыплаченными более половины компенсаций на общую сумму более 3 млрд литов. Сейчас эта программа приостановлена на два года. Фонд также требует, чтобы Литва ограничила трату средств приватизационного фонда на государственную инвестиционную программу и создала бы резервный фонд.
Мало того, МВФ хочет, чтобы фискальный дефицит Литвы в 2000 году не превышал 2% от ВВП. Вот тут-то мы и попались! В проекте государственного бюджета страны на 2000 год уже сейчас предусмотрено, что дефицит будет 6,8% ВВП. Это много. Но, как говорил новый миинстр финансов Витаутас Дуденас, во-первых, проект бюджета еще будет исправляться. А во-вторых, МВФ не такой уж и непоколебимый, как кажется. Такого же мнения придерживается и глава центрального банка Рейнольдиюс Шаркинас, который подчеркнул, что МВФ тоже заинтересован в соглашении.
Министр финансов соглашается, что требования фонда логичнее, но конкретные цифры остаются предметом дискуссии. Если так называемое превентивное соглашение будет подписано, то Литва надеется на какие-нибудь 80–100 млн долларов в случае чего. Эксперты почти не сомневаются, что это «чего» обязательно будет и может даже раньше, чем соглашение, которое в лучшем случае будет подписано в январе или феврале 2000 года.
На похожую сумму Литва надеется и в переговорах со Всемирным банком. Правда, пока что о деталях этого договора трудно что-нибудь сказать. Ясно только, что деньги будут предназначаться конкретно на структурные реформы.

Эстония: цели оправданы для всех

Эстония значится в первоочередном списке на вступление в ЕС.
Следует четко понимать, что точка зрения Эстонии всe же отличается от точки зрения ЕС. Страны Евросоюза хотят видеть экономически успешную страну, в экономике которой и им найдeтся место.
С их точки зрения, в Эстонии должны быть: стабильная крона (в этом плане хорошо себя зарекомендовавшая система валютного комитета как нельзя более уместна), надeжные банки (соображения здоровой конкуренции здесь ни к чему: пускай у нас будет практически один банк, зато большой, надежный, и под крылом шведов), сбалансированный бюджет (пускай для этого придeтся урезать расходы на инвестиции в инфраструктуру), растущее потребление (пускай для этого увеличивается импорт), гарантированный стабилизационный фонд, средства которого могут использоваться лишь в крайних случаях (и никого не волнует, что эти деньги фактически заморожены).
Даже нарекания касательно суровой языковой политики вызваны, по мнению многих эстонских газет, опасениями, что жителям ЕС для того, чтобы получить работу в Эстонии, придется выучить эстонский язык!
Спору нет, достижение этих целей обогатит и Эстонию, однако насчет многих можно поспорить. Скажем, потенциальная отмена подоходного налога на реинвестиции, которую планируется ввести со следующего года, и которая в принципе получила одобрение таких организаций, как МВФ и ЕС, в результате выльется в очередную дыру в бюджете, которую придется таки латать за счет сокращения расходов и увеличения других налогов или увеличения внешнего долга.
Большие опасения внушало как ЕС, так и МВФ, сокращение ВВП Эстонии. После пика почти в 12% в 1997 году, реальный рост ВВП снизился до 4% в 1998, а в I квартале 1999 года обвалился до – 5,6%. Результат II квартала, однако, оказался всe же несколько обнадeживающим («всего» – 2,4%), что привело кривую ВВП к синусоидальному виду, и позволило аналитикам (таким как Банк Эстонии) прогнозировать на 2000 год рост ВВП примерно в 4–5% (бюджет на будущий год запланирован исходя из прогноза экономического роста в 4,6%).
Объeм иностранных инвестиций в Эстонию, тем не менее, по-прежнему высок, и, по прогнозам Эстонского инвестиционного агентства, составит в 1999 году около 5 млрд крон (по результатам 1998 года Эстония держит первое место среди стран Восточной Европы по количеству иностранных инвестиций на душу населения).
Не так давно международные организации, такие как Всемирный Банк, выражали опасения касательно недостаточно высоких темпов приватизации средних и крупных предприятий. Теперь для таких опасений нет причин: приток иностранных инвестиций был обусловлен в основном приватизацией Eesti Telekom, и покупкой шведами Hansapank и Uhispank. На будущий год запланированы приватизация Eesti Raudtee (Эстонской железной дороги), Edelraudtee (Юго-западной железной дороги) и Tallinna Vesi (Таллиннская вода). Нельзя сказать, что при нынешнем положении на рынке сложился лучший момент для приватизации. Кроме того, после приватизации этих крупных предприятий у Эстонии уже не останется запасных источников средств, что чревато оттоком, или, вернее сказать, не-притоком, инвестиций из-за границы, и, соответственно, дефицитом платeжного баланса.
Наибольшие опасения, пожалуй, вызывает безработица. По данным Департамента статистики, во II квартале 1999 года реальный уровень безработицы в Эстонии составлял 11,7%, а в проблемном районе страны – на Северо-Востоке – достигал 19%.

Рига–Вильнюс–Таллинн

Михаил Бронштейн, академик (Эстония)

В целом я положительно оцениваю наши отношения с Европейским Союзом.
Я считаю, что образование вначале общего рынка, а потом Европейского Союза – это самое крупное позитивное событие в Европе XX века.
Вскоре после того, как Эстония восстановила свою независимость, она, естественно, двинулась в сторону Запада, как и остальные государства Балтии.
Это совершенно правомерный путь, потому что, будучи отделeнными от интеграционных процессов, мы попросту сохранились бы как страна с отсталой технологией, с отсталой экономической структурой, и ни о каком серьeзном развитии речи бы шло. Правда, нужно отметить, что геополитически страны Балтии являются мостами между Европой и Азией, и, идя на запад, мы ни в коем случае не должны терять позиции на обширном и перспективном восточном рынке товаров и услуг.
Второе, что следует отметить: двигаясь на запад, нужно идти с «незашоренными» глазами.
Следует чeтко представлять все плюсы и минусы, которые нас ожидают, и стараться при этом максимизировать первые, и минимизировать последние.
Совершенно ясно, что вступление в ЕС сопровождается серьeзными плюсами, которые надо использовать.
Во-первых, мы получим громадный европейский рынок без ограничений, где нет квот и таможенных барьеров, и где всe зависит от нашей конкурентоспособности. Во-вторых, ЕС имеет систему поддержки слабых отраслей и слабых стран, и значительная часть этой помощи тратится на поддержку сельского хозяйства, что для нас очень важно.
Но помимо этих плюсов, надо понимать и минусы. Во-первых, мы пока что не конкурентоспособны. Во-вторых, по мере того, как будет расти число присоединившихся к ЕС «слабых» стран, будут сокращаться и объемы финансовой помощи.
И, в-третьих, нужно чeтко представлять себе, что после присоединения к ЕС произойдeт повышение цен на нашем внутреннем рынке, потому что предприятия, торгующие на местных рынках, уже не будут получать экспортные премии.

Микелис Ашманис, профессор (Латвия)

Сама форма Евросоюза, созданного «шестеркой» экономически развитых государств, представляется более, чем сомнительной.
Основные пороки теории «надгосударства»: недооцениваются роль и сила нации – прочного комплекса, имеющего политические, экономические и культурные устои. Недооценивается также роль государства в управлении общественными процессами.
При образовании ЕС создается внутренний замкнутый рынок, порядок на котором Евросоюз гарантирует лишь главенствующим силам.
Чем это нам грозит?
На рынке действует один закон – получение прибыли. Порядок там устанавливает первый и более сильный. Вновь прибывшие оказываются в подчиненном положении.
Согласно рыночным правилам игры, критерий один – стоимость – социально несправедливо, но экономически оправданно. Таким образом, более слабые участники рынка становятся еще слабее (Италия – исключение).
Свобода передвижения капитала дается тоже тем, у кого есть сила. Инвестор оплачивает стоимость рабочей силы (при условии, что она дешевле), а прибавочный продукт уходит в страну инвестора.
Растет миграция из менее развитых стран, оставляя там слабых и больных. Развитые государства, напротив, получают квалифицированную рабочую силу. Помощь слабым странам дается лишь для выживания, а не для создания новых конкурентов.
В результате у кандидатов в члены ЕС происходит деградация экономики и духовной жизни. При первых ее симптомах нарастает угроза стихийных протестов. Понятно, что решать национальные вопросы – не задача рынка. Но это же угрожает и самой просвещенной Европе. Потому-то, на мой взгляд, ЕС нельзя считать удачной формой интеграции.
Гораздо логичнее создание системы двух- и многосторонних договоров, обеспечивающих взаимодействие и эластичность, при которой можно уйти, не нарушив саму систему и не заплатив ни пенни за неустойку.

Адальберт Кнобл, представитель Международного валютного фонда в Латвии и Эстонии

– Какая из трех стран Балтии испытала на себе самое резкое влияние российского кризиса?

– Определенно – Литва, поскольку ее торговля была намного теснее связана с СНГ и Россией. До кризиса в 1997 году почти половина экспорта уходила в СНГ и Россию. Доля российского экспорта во внешнеторговом балансе Латвии и Эстонии была намного ниже.

– Как Латвия, Литва и Эстония соблюдают требования (или рекомендации) МВФ?

– Требования – не вполне верное слово, речь, скорее, идет о рекомендациях, поскольку все программы правительства и МВФ обсуждают на переговорах. Поэтому мы говорим о «поддерживаемой фондом политической программе», а не «программе фонда». Это политэкономическая программа, разрабатываемая и проводимая правительством при поддержке фонда.

– Какие, на ваш взгляд, самые трудные задачи, ставил и ставит МВФ перед Балтийскими странами?

– Самой тяжелой, конечно, была начальная фаза в 1992 году, когда производство стремительно падало и инфляция была очень высока, а торговля с распадом СССР обрушилась. Самым сложным этапом, наверное, было введение национальных валют.
Требовались строжайшие меры для того, чтобы этот переходный период оказался как можно более кратким. Но в этой области между фондом и всеми тремя Балтийскими странами было мало разногласий. Правительства довольно четко придерживались рекомендаций фонда.
В 1999 году все три страны переживают экономический спад, снижение производства. Но, поскольку валюты «зафиксированы», инфляция не росла. Самое важное сейчас – выкарабкаться из этого спада, и, по-моему, это происходит. Но во время спада резко, до очень выского уровня, возросли бюджетные дефициты. Надо защитить и платежный баланс из-за образования большого дефицита текущего счета. И бюджет – это инструмент, с помощью которого можно «починить» дефицит. Поэтому мы рекомендуем всем трем странам срочно снизить бюджетный дефицит. В случае с Латвией речь идет о снижении дефицита с 4% в нынешнем году до 2% от ВВП 2000 года. Подобные сокращения мы рекомендуем и двум другим странам Балтии.

– Смогут ли, по Вашему мнению, страны Балтии выполнить все требования МВФ? Например, в случае Латвии – пункт экономической программы о завершении приватизации в течение будущего года? Реальны ли поставленные задачи?

– Разумеется, мы думаем, что эти цели реальны, потому что в противном случае мы с правительством и не догововаривались бы о них.
Это весьма значительная коррекция бюджетного дефицита, но мы считаем, что она необходима для защиты платежного баланса и стабильности лата. Это нелегко, но государственные расходы, резко возросшие в этом году, следует сократить. Это, конечно же, очень строгое ограничение расходов, но оно вытекает из резкого их увеличения в прошлом году.
Что касается целей и задач приватизации – латвийское правительство этого добьется, было бы желание.

– Что происходит, если соглашение и экономическая программа не реализуются? Существуют ли какие-либо санкции?

– Следует пояснить, какие именно соглашения есть у Латвии с МВФ – это так называемые stand-by соглашения.
В начале программы правительство выражает намерение не занимать деньги у фонда. Это кредитный шанс, который может быть использован в том случае, когда это действительно необходимо. Если же соглашения не соблюдаются, такой шанс теряется.