Аналитика, ЕС – Балтия, Интеграция, Право, Экономика

Первые сигналы народного недовольства стремлениями политиков и бюрократов Брюсселя к дальнейшей интенсивной интеграции проявились уже в 2001 году, в процессе ратификации Ниццского договора, составленного тогда с учетом перспективного расширения ЕС до 27 государств-членов. К слову сказать, тогда это тоже был народ Ирландии, сказавший нет ряду институционных нововведений, связанных с таким расширением ЕС. Правда, народ удалось быстро усмирить и уже в феврале 2003 года этот договор, являющийся поныне основной правовой базой интеграции, вступил в силу.

Похоже, никого и ничему это предупреждение не научило. Последовали дальнейшие попытки ускорить интеграцию стран ЕС. Но последние продолжают сопротивляться. Напрашивается простой вывод: либо договоренности неверны, либо «народ» чего-то не понимает. Характерно, что политики постоянно апеллируют именно к мнению «народа», во благо которого они и действуют. Порочный круг?

Европейский интерес

Вопрос, казалось бы, риторический: кто выражает интересы европейцев? Это и различные масс-медиа, и собственные анализы общественного мнения в ЕС (так называемый «евробарометр»), и конечно же парламентарии — как национальные, так и в Еропарламенте. Последний, к сожалению, еще не достаточно влиятелен в принятии решений.

Впрочем, на то она и представительная демократия, чтобы интересы «народа» выражались его представителями на различных уровнях.

Свежий пример. Никто не спрашивал народ Франции, какие решения правительство страны намерено провести в жизнь во время нынешнего полугодового председательства в ЕС. Да этого и не нужно было делать: институты представительной демократии современного государства вполне с этим справляются. Другое дело — хорошо или плохо. Это решиться на следующих выборах. А народу и так хватает проблем с ежедневными заботами и ростом цен.

Демократия в ЕС

Надо сразу оговориться: европейская интеграция никогда не была «демократическим проектом» и никогда не ориентировалась на это. Например, первые 25 лет национальные собрания депутатов направляли «по желанию» своих представителей в Европарламент (ЕП). И до сих пор эти представители отнюдь не депутаты, как в своих странах, а именно члены парламента, т.к. они призваны представлять интересы всего «европейского народа», независимо от того, где они были избраны. Именно в таком качестве они и обсуждают проекты будущих законов Европы, которые единолично может выдвигать только Еврокомиссия.

Многие десятилетия ЕП был исключительно совещательным органом — его мнение лишь  «учитывалось» другими институтами ЕС, принимающими участие в законодательстве.   

Поэтому основная дилемма остается: как независимым государствам-членам ЕС соблюсти свою идентичность и участвовать в углублении интеграции? Поэтому идея «все более тесного союза» постоянно блекнет: только за последние два десятилетия она потеряла четверть своих сторонников!

Казалось бы, референдумы должны служить гарантией демократии в ЕС. Но вопросы развития ЕС являются обязательными для референдума лишь в одной стране — Ирландии. В остальных  вопрос выдвижения проблемы на референдум — это компетенция правительств. Невольно вспоминается история развития другого «союза» — США; этой страны вообще бы не существовало, если бы на каждом этапе своей «интеграции» США устраивали референдумы по штатам. Демократично все это или нет — вопрос другой; главная цель была достигнута — Соединенные Штаты успешно существуют. 

Противоречия развития

Налицо сегодня определенное противоречие: амбициозные устремления политиков и закономерности экономико-культурного развития. В какой-то мере это отразилось и на корреляции главных ориентиров ЕС: от прежнего «все более тесный союз» до нынешнего «единство в многообразии». Подвижка существенна, но ее не так просто реализовать. 

Не случайно Французский президент публично заявил, что вполне вероятен вариант Европы «разных скоростей», т.е. более открытые возможности для стран, готовых и желающих иных темпов интеграции, оставляя другие страны «созревать». Довольно симптоматично это звучит из уст руководителя не только одной из ведущих стран Европы, но и руководителя ЕС (хоть и временного).

Может быть, действительно ЕС уже достиг «уровня *сатурации»? Кто вообще решает, насколько «народ ЕС» или страны готовы, и в какой мере, к дальнейшим этапам интеграции?

Вполне очевидно, что интеграция в ЕС за последние полвека — огромное достижение и успехи очевидны. Но что дальше? Это как с определением демократии по-Черчилю: может быть это и не самая оптимальная система, но это лучшее из всего имеющегося.

И характерно, что главные проблемы в ЕС начались именно тогда, когда политики ЕС стали делить компетенции между странами и аппаратом ЕС в экономических сферах.  

*(Сатурация, лат. — насыщение)

Варианты выхода из «договорного кризиса» ЕС

Нынешний этап кризиса ЕС характеризуется его многоплановостью: кризисов, собственно, несколько. Тут и кризис институциональной системы, и законотворческого процесса, и демократических устоев и многого другого. Поэтому какого-то единого выхода найти трудно. Но можно и нужно видеть «генеральное» направление выхода: как согласовать позиции 27 государств по множеству вопросов и направлений развития (то, что и называется ныне европейской интеграцией), сохранив при этом национальную идентичность этих стран.

Таким направлением может быть множественность «союзов» или, проще говоря, договоренности/соглашения по тем вопросам, по которым страны хотят, стремятся и готовы  сотрудничать и интегрироваться.

Собственно, так было с самого начала интеграции более полувека назад. Тогда страны (правда, тогда их было немного — всего шесть) были едины по интеграции добычи угля и производства стали. Договор был коротким — всего пару десятков страниц; все были довольны и счастливы. 

Альтернативу нынешним проблемам найти можно: ЕС должен взять новый курс в своем развитии. Это должны быть договоренности (или союзы) по секторным вопросам. Как это уже существует в таких «союзах» как таможенный, торговый или монетарный. В таких новых договоренностях  найдется место и для индивидуальных интересов стран, и для поддержания общих европейских целей.

Техника новых «союзов»

Инструменты для таких «союзов» уже имеются — достаточно взять на вооружение действующие девять секторных «конфигураций» в Совете Министров, главном законодательном органе ЕС. 

С другой стороны, нынешнее разделение Еврокомиссии по секторному признаку, где уже сконцентрированы квалифицированные кадры из всех стран ЕС, дает базу для оптимального учета интересов всех участвующих стран. В штате каждого комиссара ЕС насчитывается несколько сот аппаратчиков, что вполне достаточно для эффективной работы будущих секторных «союзов».

Примечательно и другое: будут совершенно исключены все кризисные моменты, связанные с достижением договоренностей, наподобие затянувшегося почти на десять лет нынешнего кризиса.

Примечание редакции: английскую версию этой статьи можно прочесть на нашем сайте в колонке редактора.