За пять минут до финального свистка

Ингус Берзиньш, Вудас Вирдаугас (Respublika), Елизавета Гаврилова (Investinfo)

- Насколько соответствуют результаты приватизации тем, какие задумывались во время начального ее этапа?

Янис Наглис: На начальном этапе идея или позиция правительства была совсем проста. За три года приватизировать 75% принадлежащих государству предприятий. Следующей задачей была продажа контрольного пакета стратегическим партнерам, реальным владельцам. Я думаю, что мы в полной мере выполнили эту задачу, и даже перевыполнили ее.

Стасис Вайткявичус: Результаты приватизации в Литве в основном удовлетворительные, хотя на отдельных этапах приватизации госимущества были искажены некоторые ее принципы. Свою роль в этом сыграло и то обстоятельство, что в начале приватизции в Литве царила свободная конкуренция, но в отдельных случаях верх брали политические и регионально-стратегические соображения.

Вайно Сарнет: Для меня ответ определенно утвердительный. Что легко подтвердить с помощью старых газет за 1993 год. В то время шел жаркий спор о стратегии приватизации. Мои идеи, высказанные тогда и не изменившиеся по сей день:
быстрая приватизация - только лекарство для экономики перестроечного типа;
иностранные инвесторы лучше образовывали степени сравнения «отечественное производство» или «советское производство»;
как можно больше денег и как можно меньше ваучеров;
приватизация через аукционы и конкурирующие тендеры.
Счастлив, что мне досталась немаловажная роль в претворении этих идей.

- Насколько в приватизации царила свободная конкуренция, насколько - политические или регионально-стратегические соображения?

Я. Н.: Регионально-стратегические соображения проявились только в приватизации компаний, оказывающих услуги, конкретно - в Latvijas gazе, где четко определено: привлечь того и этого. Что касается прочих предприятий, у нас, насколько позволял закон, имела место свободная конкуренция. В 1994, 1995 годах были ограничения для иностранных инвесторов на получение контроля за деревообрабатывающими предприятиями и объектами на территориях портов. Во всем остальном - абсолютно свободная конкуренция, и возможность приватизировать то или иное предприятие была абсолютно у всех. Мы тут не играли в специальные игры.

В. С.: Свободная конкуренция - один из главных принципов процесса приватизации. Эта идея была сильно поддержана иностранными советниками приватизационного агентства. Эстонии повезло на немецких советников Treuhand - их опыт позволил нам избежать некоторых ошибок, совершенных во время приватизации в Восточной Германии.

- Что показала работа с потенциальными инвесторами - интерес мирового бизнеса к нам был больше или меньше, чем ожидали?

Я. Н.: Латвия начала приватизацию на полтора-два года позже, чем Эстония. Потому и этот крик моды - инвестиции в Балтию - в определенной мере был направлен в сторону Эстонии. Действовал принцип: кто первым на мельницу приехал, тот первым и молоть будет. Поэтому мы меньше получили от иностранцев: один зарубежный приватизатор на десять местных.

В. С.: В Эстонии существовало общее мнение, что иностранцы только и ждут того, чтобы скупить все эстонское имущество. Это мнение также умышленно распространялось и защищалось так называемыми эстонскими капиталистами (обычно с маленьким капиталом или без него, но знавшими, куда его вложить). Долгое время ЭПA ухитрялось нейтрализовать это давление скоростью процесса: шло вперед невзирая на критику.

- Почему такую малую роль в покупке балтийских предприятий в конце концов играли инвесторы из России? Значит ли это, что мы находимся вне сферы их экономических интересов?

Я. Н.: Определенно, мы находимся в сфере их экономических интересов. Но свободная конкуренция все же не позволяет им успешно стартовать в приватизации в Балтии, конкретно - в Латвии. Это вызвано тем, что у них чрезвычайно сложно получить разрешение на размещение валюты за границей. Потому-то они проиграли в конкуренции - только из-за местной бюрократии. Там, где для нас было чрезвычайно важно видеть россиян, конкретно - в приватизации газовой компании, ЛАП взяло на себя роль пособника, готовило презентацию бизнес-плана в госучреждениях - Центробанке РФ и Фонде госимущества.

В. С.: Одной из не широко обнародованных идей ЭПА было создать «хороший микс» иностранных инвесторов из разных стран. Другой идеей было - привлечь инвесторов с западными ноу-хау. Россия была, есть и остается могучим соседом для Эстонии в экономических и политических отношениях, что не исключает подход «хорошего микса» в стимулирование инвестиций из России на ранней стадии переходной экономики.

- Могут ли «отцы» приватизации оставаться независимыми от политических сил? Каковы те главные вопросы, в которых вы сохраняли нейтралитет вопреки давлению? И каковы те, где пришлось идти на компромисс с правящими элитами?

Я. Н.: В принципе, руководители процесса приватизации в Эстонии и в Латвии все же были независимы от политики. Иногда мы не могли реализовать разумные решения - тогда правительство принимало законы, которые мы не вольны были обсуждать, но которые должны были исполнять. Тут-то и появились нежданные неудачи - такие, как Latvijas kugnieciba, Latvenergo и др. Думаю, уход Сарнета также был связан с невозможностью доказать свою правоту, и он просто проиграл, бросив работу над приватизацией.

С. В.: Именно те политические силы, которые находятся у власти, решали, какие нормативно-правовые акты необходимо принять, что, когда и по каким причинам приватизировать. Политическое руководство республики не всегда требовало выполнения намеченной правительственной программы - ФГС является только исполнителем этих решений.

В. С.: Вы должны иметь шестое чувство, чтобы осознать ваши границы, и вы должны иметь смелость сказать «нет» - если нужно, действовать независимо - если возможно, использовать тактику, чтобы заставлять одну сильную группу действовать против другой. Вы должны быть доступным для СМИ и готовым дать ответ на любой вопрос, т. к. в трудные времена только media могут быть вашим другом.

- Дали ли ожидаемые результаты программы использования ваучеров? Соблюдалась ли с их помощью социальная справедливость в приватизации?

Я. Н.: Невозможно добиться абсолютной социальной справедливости, какие бы инструменты мы не пытались применять. Но думаю, программа ваучеров была, во-первых, хорошей с точки зрения просвещения, ее по минимуму оплачивало само население, но в основном финансировало государство. Во-вторых, программа ваучеров, особенно в Латвии, дала возможность развиваться рынку капитала.

С. В.: Этап приватизации за ваучеры я оценил бы положительно. Кстати, эксперты мирового уровня тоже однозначно признали, что это было единственно правильным решением, как в Литве, так и в других Балтийских странах.

В. С.: Одно важное достижение ЭПА - ограничение возможного ущерба экономики политически удобной ваучерной приватизацией. Это был один из труднейших споров в истории эстонской приватизации. Достигнутый компромисс позволил продать, по крайней мере, больше половины госсобственности (свыше 51%) стратегическим инвесторам за деньги и меньше половины - для свободной торговли ваучерами. Некоторые предприятия были проданы через публичное предложение владельцам ваучеров. ЭПА никогда не считало социальное равенство принципиальной целью приватизации. Проблемы социального равенства с большим успехом могут быть адресованы к налоговой политике.

- Не привело ли «съедание» наших предприятий крупными иностранными корпорациями к тому, что приватизация противоречит государственным интересам?

Я. Н.: Может быть, в начале приватизации мы мало уделяли внимания вопросам глобализации экономики, и потому перекупка наших предприятий крупными корпорациями - процесс абсолютно естественный, ему очень трудно противостоять. Но важно то, что в этом соревновании вначале выигрывали и малые компании с участием местного капитала, которые таким образом дали возможность реструктуризовать компании и уже после этого перепродать их за совсем другую цену. Это позволило образоваться так называемым местным капиталистам.

С. В.: Не секрет, что крупные иностранные корпорации приобретают национальные предприятия лишь для того, чтобы их потом ликвидировать и тем уменьшить конкуренцию на мировых и европейском рынках. Но в Литве примеры такой «приватизации» мне не известны, даже в тех случаях, когда объекты были приватизированы по закону О начальной приватизации. В целом же интерес мирового бизнеса к госпредприятиям в Литве был меньше, чем надеялись в начале приватизации.

- По какому принципу выбирают, какие стратегические предприятия надо приватизировать, а какие - нет?

Я. Н.: Этот вопрос лучше всего решен в Латвии. У нас нет неприватизируемых предприятий. У нас все может быть приватизировано, за исключением производства оружия - какового, слава Богу, у нас нет. Так что остается только один политический выбор - когда передать объект на приватизацию. Думаю, настанет время, когда политики договорятся и приватизируют те предприятия, которые сейчас еще не переданы на приватизацию - такие, как железная дорога, почта, международный аэропорт.

С. В.: Решение, какие стратегические объекты приватизировать, а какие - нет, в Литве берет на себя правительство. Принимаются соответствующие законы, которые гарантируют права потребителей, так как крупные госпредприятия часто имеют монопольное положение по отдельным группам товаров или услуг. После чего разрабатываются проекты по реконструкции и реорганизации таких объектов, и только потом они приватизируются.

В. С.: Как было сказано выше, энергетический сектор по большей части приватизирован пока не полностью. Есть планы по приватизации почтовой системы и внешних услуг, содержания дорог и других общественных услуг. Что касается Таллиннского аэропорта - здесь выбор приватизации политически не очень удобен из-за чрезмерных инвестиций, сделанных недавно через возвращенные государственные залоги. Вероятно, нелегко будет получить обратно эти инвестиции от приватизационных доходов.

Рига-Вильнюс-Таллинн

Приватизационный хоровод

Ингус Берзиньш, Жидрунас Дамаускас (Lietuvos rytas), Елизавета Гаврилова (Investinfo)

Тормоза для «крупняка»

Крупнейшие латвийские предприятия Latvenergo и Latvijas kugnieciba, переданные на приватизацию в середине 90-х годов, все еще остаются в руках государства. И это несмотря на то, что уже не раз обсуждались методы их продажи, критерии отбора претендентов и стоимость - как на уровне правительства, так и на совете Латвийского агентства приватизации (ЛАП). Сильнее всего приватизацию тормозят разногласия не между правящей коалицией и оппозицией, а в кругу самих правящих партий. Вот потому-то и принимаются решения с невыразительными или двусмысленными формулировками, которые потом можно оспаривать или изменять. Широкой общественности остается только гадать, диктуется позиция политиков в деле приватизации «крупняка» желанием сделать приватизацию честной или же деловыми интересами партийных спонсоров.

В 1998 году, не сумев договориться с партнерами по коалиции о том, что касается приватизации Latvenergo, правительство демонстративно покинула сильная в ту пору партия «Saimnieks» («Хозяин»). Эта партия придерживалась позиции неделимого монополиста. На осенних выборах 1998 года «Saimnieks» не получил достаточного числа голосов и не прошел в парламент. Но это не означает, что в следующем правительстве царило единодушие по вопросу приватизации Latvenergo. С лета прошлого года стоящая у власти коалиция правых партий после долгих споров все же решила приватизировать энергомонополиста частями. Вполне возможно, что политические страсти были напрасными - в марте 2000 года социал-демократы начали подготовку к плебисциту, и опросы показывают, что большинство населения Латвии - вообще против приватизации Latvenergo.

Единственное из так называемых стратегических предприятий, по поводу которого практически никто ни с кем не спорил до его приватизации - Ventspils nafta. Страсти вспыхнули спустя несколько лет, когда новые хозяева терминала попросили разрешить часть покупки, за которую следовало выложить денежки, оплатить приватизационными сертификатами. С точки зрения закона эта просьба трактовалась неоднозначно, и недоброжелатели поспешили восстать против просьбы вентспилсчан, мотивируя тем, что это лишило бы бюджет страны 7 млн латов. Тогдашнему министру экономики Лаймонису Струевичу даже пришлось судиться с газетой «Diena» (которая отнюдь не симпатизировала Ventspils nafta) по делу о защите чести и достоинства.

Уникальна роль генерального директора Латвийского агентства приватизации Яниса Наглиса во всех этих политических дрязгах. Манера главы ЛАП всегда занимать определенную позицию сделала его настолько неудобным, что с 1998 года до весны 2000-го можно насчитать примерно пять более или менее серьезных попыток сместить Наглиса с поста. За удивительную способность шефа ЛАП удерживаться в своем кресле латвийская пресса даже окрестила его «Терминатором».

Опальный премьер

Бoльшe всeгo страстeй на пoлитичeскoй арeнe Литвы вызвала прoдажа 33% акций кoмпании Mazeikiu nafta - вмeстe с правoм на управлeние - амeриканскoй кoмпании Williams.

Владeлцами Mazeikiu nafta амeриканцы стали в обход закoна o приватизации. Опасаясь, чтo мажейкяйское предприятие пoпадет в руки рoссийскoгo нeфтекoнцeрна ЛУКОЙЛ, Сeйм Литвы принял рeшeние привлeчь амeриканский капитал путем прямых пeрeгoвoрoв со стратeгичeским инвeстoрoм.

С инвeстициями Williams правящая партия связывала мистичeские гарантии бeзoпаснoсти и скoрeйшeе вступлeние в НАТO. Приход американского концерна в Литву стал причиной oтставки правитeльства во главе с кoнсeрватoром Рoландасом Паксасом. Нe сoгласившись пoдписать дoгoвoр с Williams, oн в кoнцe oктября прoшлoгo гoда пoдал в oтставку, пoкинул правящую партию кoнсeрватoрoв и стал прeдсeдатeлeм дo тoгo пoлитичeскoгo вeса нe имeвшeй партии либeралoв.

Пoслe oтставки пoлитик Роландас Паксас стал пoстoянным лидeрoм рeйтингoвых таблиц, oпeрeдив в них нe пoддeржавшeгo в последнюю минуту пoдписание дoгoвoра с Williams главу гoсударства Валдаса Адамкуса. Партии либeралoв сoциолoги сeйчас oбeщают хoрoшие шансы на победу в парламeнтских выбoрах, кoтoрые сoстoятся чeрeз пoлгoда.

Пoслe тoгo, как Williams стал совладельцем Mazeikiu nafta, нeкoтoрые oпoзиционные фракции в Сeймe старались дoбиться рeфeрeндума, кoтoрый oтмeнил бы приватизацию концерна, нo им нe удалось сoбрать нужнoе кoличeство гoлoсoв. Приватизация Mazeikiu nafta в Литвe вызвала дажe антиамeриканские настрoения.

В кoнцe этoгo гoда - началe слeдующeгo дoлжны быть прoданы бoльшие энергeтичeские кoмпании Lietuvos energija и Lietuvos dujos. Нeдавнo правитeльствo пoмeнялo составы правлeний и администрацию этих кoмпаний, введя представителей частного бизнеса, с тем, чтобы наилучшим образом пoдгoтoвить эти прeдприятия к приватизации. Такая жe участь пoстигла рукoвoдитeлeй и правлeние Сбeрбанка (Lietuvos taupomasis bankas), кoтoрый в началe слeдующeгo гoда тоже обретет частных хозяев.

Бoльшoго внимания прeссы в 1999 гoду удостоилась и скандальная приватизация oднoй из клайпeдских пoртoвых кoмпаний - KLASCO, кoтoрую приобрелел экс-прeмьер, а нынe прeзидeнт кoнфeдeрации прoмышлeнникoв Брoнислoвас Лубис.

Покупка расценивалась как дань правитeльства Гeдиминаса Вагнoрюса Бронисловасу Лубису. Пeрeд выбoрами в Сeйм Гедиминас Вагнoрюс, занимавший дoлжнoсть главы правлeния партии кoнсeрватoрoв, пoдписал мeмoрандум с кoнфeдeрацией Бронисловаса Лубиса. Промышленники пoддeрживали и спoнсирoвали консерваторов на выбoрах, кoтoрые те с легкостью выиграли. После чего Винцас Бабилюс, как вицe-прeзидeнт кoнфeдeрации, был назначeн министрoм хoзяйства Кабинeта министрoв Вагнoрюса.

Обманутые табачники

Единственным предприятием, осуществляющим подготовку и непосредственно процесс приватизации государственного имущества в Эстонии, а также последующий надзор над выполнением взятых на себя владельцами обязательств, является Eesti Erastamisagentuur (Эстонское приватизационное агентство). Решения о приватизации муниципальных предприятий находятся в компетенции органов местного самоуправления. Для подготовки и проведения процесса приватизации в последнем случае обычно привлекается частная структура соответствующей специализации (так, например, консультантом в процессе подготовки приватизации 50,4% акций Tallinna Vesi (Эстонский Водоканал) выступает Suprema Securities).

Руководящим органом Приватизационного агентства является совет из 11 человек. Помимо министра экономики и министра финансов, в состав совета входят 8 человек, назначаемых непосредственно правительством ЭР, и один член, назначаемый президентом Банка Эстонии. Контроль за деятельностью приватизационного агентства осуществляет правительство ЭР.

Eesti Telekom можно назвать едва ли не единственным крупным предприятием, законность приватизации которого оспаривалась в судебном порядке (открытая продажа частным лицам была приправлена «тихой» продажей 49% акций финским телекоммуникационным фирмам Telia и Sonera). И все же в истории эстонской приватизации имеется немало примеров не до конца продуманной продажи предприятий. Так, Eesti Tubakas был продан шведскому концерну Swedish Match с условием, что эстонское государство не поднимет акциз на табачные изделия местного производства. Через год обещание было нарушено, акциз поднят, и шведский концерн полностью свернул единственное в Эстонии табачное производство. Сигареты известных эстонских марок стали производиться в Скандинавии.

Приватизация многих предприятий является предметом крупных политических дискуссий, что в особенности касается предприятий проблемного региона - северо-востока Эстонии. Профсоюзы противятся передаче промышленных предприятий в частные руки, так как приватизация влечет за собой увольнения, что усугубляет основную проблему региона - безработицу.

В числе крупных политических фигур, имеющих ныне непосредственное отношение к приватизированным объектам, можно назвать экс-премьера Тийта Вяхи, председателя совета и одного из совладельцев Silmet Grupp - уникального завода по переработке редкоземельных металлов и одного из крупнейших работодателей в северо-восточном регионе. Tийт Вяхи является также одним из активнейших спонсоров Коалиционной партии Эстонии. В числе крупных спонсоров партий можно также отметить председателя совета крупнейшего в Эстонии перевозчика нефтепродуктов Pakterminal Ааду Лукаса, который поддерживает Реформистскую партию и партию Отечество.

Рига-Вильнюс-Таллинн

Строительство капитализма с EVP, PS и IC

Ингус Берзиньш, Жидрунас Дамаускас (Lietuvоs Rytas), Елизавета Гаврилова (Investinfo)

Малопонятные буквосочетания EVP, PS и IC - это обозначения особой формулы по созданию широкого слоя собственников на пустом месте. «EVP» означает «erastamisvaartpaber» (приватизационная ценная бумага), «PS» - «privatizacijas sertifikats» (приватизационный сертификат), а «IC» - это «investicinis cekas» (инвестиционный чек). В международной практике для обозначения всех этих явлений чаще всего используется слово «ваучер».

Мелких собственников кинули

В ноябре 1992 года в Латвии был принят закон О приватизационных сертификатах, гласивший, что PS начисляются: жителям Латвии - в зависимости от времени проживания в Латвии; бывшим владельцам национализированной собственности или их наследникам, в случае, если собственность не возвращается; а также политически репрессированным лицам. PS за прожитые в Латвии годы выделялись на сумму 3 млрд латов, а так называемые компенсационные сертификаты - всего на 168 млн латов.

Поскольку сконцентрированная в руках населения масса PS не была обеспечена соответствующим постоянным предложением государственной собственности, рыночная цена PS все время приватизации колебалась в районе двух латов. Большинство жителей, не видя смысла в приобретении госсобственности, продали свои PS за эту цену скупщикам. Те же с прибылью перепродали их предпринимателям (по большей части, иностранцам), которые, в свою очередь, приняли участие в приватизации государственных предприятий.

Самым распространенным способом использования PS стала покупка акций публичного предложения. Латвийское агентство приватизации на публичных торгах продало за PS акции 85 предприятий, создав для юного фондового рынка абсолютное большинство эмитентов и более 110 тысяч акционеров. В процессе публичного предложения были проданы акции стоимостью 928 млн сертификат-латов.

В среднем около 25% акций тех самых 85 предприятий были проданы именно в публичном предложении.

Этот процесс, теоретически призванный извлечеть пользу для широких масс из приватизации госимущества, крупно пострадал от фондового кризиса в 1997 и 1998 годах. Те владельцы PS, которые приобрели акции предприятий во время роста фондового рынка, продав их на бирже, часто выручали за свои PS гораздо больше номинала в 28 латов. А акции совладельцев предприятий, приватизированных позже, сейчас столь малоценны, что выгоднее было бы сразу продать все PS - какой бы смешной ни была их рыночная цена.

В результате срок действия PS был продлен на год - до конца 2000 года. А в феврале все еще не были использованы приватизационые сертификаты стоимостью 812 млн сертификат-латов. Большая часть пойдет в этом году на приватизацию квартир. И все еще не ясно, сможет ли местное население приобрести за PS акции крупных и пока еще не приватизированных предприятий - Lattelekom, Latvijas kugnieciba и Latvenergo.

Выпустили джинна из бутылки

Чековая приватизация по закону О первичной приватизации госимущества в Литве началась в 1991-м и завершилась в 1997 году. Чеки были выданы каждому жителю страны.

Для этого в Литве было открыто более 2,6 млн инвестиционныx счетов. За инвестиционные чеки жителей приватизировались чуть ли не целые промышленные отрасли. Так, например, компания Invita контролировала предприятия, выпускавшие фанеру и древесно-стружечные плиты, Inbu stas - компании стройматериалов, Invalda - предприятия по изготовлению мебели, переработке металов, Medienos investicija - лесопилки, EBSW - предприятия электроники, Lietverslas - предприятия по переработке сельхозпродукции и рыболовецкие.

Из зарегистрированных в Литве 406 инвестиционных акционерных компаний сейчас осталось 17, причем называются они теперь «контролирующие инвестиционные акционерные компании». Инвестиционные акционерные компании должны были оживить процесс приватизации, так как физические лица и их группы оказались неспособны быстро и складно приватизировать госимущество.

По данным Ассоциации инвестиционных акционерных компаний (прекратившей свое существование), свои чеки таким компаниям доверили более полумиллиона жителей Литвы. Но дивиденды платили только 10% от всех фирм, собравших чеки. Большая часть таких фирм была ликвидирована, жители так и не стали владельцами имущества.

Среди оставшихся в выигрыше - учредители инвестиционных акционерных компаний и новые хозяева. Инвестиционные чеки на реальное имущество поменяли, например, лесничие, приватизировавшие от 3 до 5 га леса, и сотни тысяч людей, купивших за чеки хотя бы квартиру. Явно проигравшие - пенсионеры и работники культуры и просвещения. Многие люди остались вообще ни с чем.

Президент Центрального депозитария ценных бумаг Артурас Келерас два года назад в прессе объяснял, что чековые компании, через которые можно было отмывать деньги, возникали в геометрическоий прогрессии. «Джинн из бутылки» был выпущен, и остановить его было невозможно. Одна головная компания учреждала целый букет дочерних инвестиционных акционерных компаний.

Инвестиционный чек не стал ценной бумагой, которая торговалась бы на Национальноий бирже ценных бумаг, хотя специалисты и предлагали именно это.

Бывший сотрудник Turto bankas Владимир Стрецкий связывает провал некоторых инвестиционных акционерных компаний с отсутствием профессионализма их рyководителеий: «Директора, не умея управлять производственными компаниями, закладывали их имущество в банках, а деньги тратили на совсем другие нужды».

Желтые карточки ждут своего часа

В Эстонии закон о приватизации вступил в силу 1 января 1991 года, однако квартирный вопрос не был решен. Было определено, что люди получат квартиры в собственность практически бесплатно, но правительство искало способ уравнять стартовые позиции, чтобы владельцы кооперативных квартир или частных домов также не оказались обделенными.

Решение было найдено в виде разделения народного капитала на паи: вариант сродни чешскому, но в Эстонии при этом учитывался рабочий стаж, выработанный в этой стране в промежуток между 1 января 1945 года и 1 января 1992-го. Каждый год стажа приравнивался к м2 жилой площади, позже был утвержден и его денежный эквивалент: 300 эстонских крон.

Сначала облигации народного капитала (так называемые «желтые карты») регистрировались в специально созданном для этой цели регистре, и на них начислялось определенное количество EVP. EVP носили виртуальный характер, и изначально право на их отчуждение имели лишь пенсионеры.

Другим источником EVP, помимо вышеназванных облигаций, стал так называемый компенсационный ваучер. Обладателями компенсационных ваучеров становились владельцы противоправно отчужденного в прошлом имущества.

Помимо приобретения имущества (квартир, приватизируемых предприятий, земли, леса), на EVP разрешалось приобретать паи инвестиционных и пенсионных фондов. Летом 1993 года был создан государственный компенсационный фонд Huvitusfond, облигации которого котируются на Таллиннской бирже ценных бумаг.

Бумаги Huvitusfond относятся к категории минимально рисковых, что получило подтверждение в 1998 году: несмотря на то, что фонд продекларировал убыток более чем в 370 млн эстонских крон, а руководство фонда сознательно пошло на обман аудиторов, отодвинув убыток от биржевого краха 1997 года при помощи форвардной сделки, причитающиеся владельцам облигаций гарантированные 7% дивидендов были выплачены. С апреля 1997 года на Таллиннской бирже котируются и EVP.

Как прием приватизации, эстонские ваучеры доминировали при покупке домов (квартир) и земли. Срок действия EVP продлевался дважды. В феврале текущего года правительство уполномочило Министерство финансов разработать законопроект, который позволит продлить действие EVP до июля 2002 года. Этот шаг обусловлен главным образом большим количеством EVP на руках у населения и медленными темпами приватизации земли. Bсего эмитировано EVP на 13,786 млрд EVP-крон.

Рига-Вильнюс-Таллинн