ЭНЕРГЕТИКА

ПРИВАТИЗАЦИЯ

РЕЙТИНГ

От эйфории до осуждения

Улдис Дрейблатс (Neatkariga rita avize),
Жидрунас Дамаускас (Lietuvos Rytas),
Александр Вене

Через одиннадцать лет после восстановления независимости можно говорить об окончании процесса приватизации в целом. Однако во всех трех странах Балтии не решенными остались самые острые вопросы, связанные с продажей крупняка. Чехарда в самом процессе приватизации крупных объектов вызывает раздражение в обществе и обвинения  в коррупции высоких должностных лиц.  

Латвия: общество против

Латвийские госструктуры много раз обещали завершить приватизацию – как окончательный срок определялись и 1998–й, и 2000 годы. Приватизация малых и средних предприятий действительно была закончена в установленные сроки, процесс же приватизации крупных предприятий застрял на четыре года в том самом 1998 году. И только сейчас,  весной 2002–го, можно сказать: лед тронулся.

К сожалению, за это время пропала и без того хрупкая общественная поддержка процесса приватизации, которая была заметна ранее, в 1996–м и 1997 годах, когда все госпредприятия были переданы на приватизацию и когда был начат процесс приватизации малых и средних предприятий.

Каждому по кусочку. В то время еще не пропали надежды, что широкие слои общества смогут получить свою часть прибыли от приватизации, покупая акции предприятий в публичной эмиссии за сертификаты и позже за хорошую цену продать их на бирже. Сертификаты были присвоены каждому жителю Латвии, в соответствии с количеством прожитых  лет. Это было сделано для того, чтобы широкие массы смогли присоединиться к процессу приватизации квартир,  земли, а также акций предприятий. Приватизация акций предприятий происходила в публичных предложениях, которые существуют и по сей день, но особенно популярны были в 1996 – 1998 годах. После публичного предложения акции попадали на повторный рынок (биржу), где в эти годы проходили сравнительно активные торги. Эйфорию вызвал стремительный рост цен на акции на Рижской фондовой бирже в начале 1997 года, что дало возможность многим простым людям неплохо заработать. Биржевую эйфорию уменьшил кризис на мировой фондовой бирже в начале 1998 года, и окончательно развеял кризис в России.

Рижская фондовая биржа не сдалась даже в тот момент, когда семена кризиса проросли и стало очевидным, что это происходит потому, что новые владельцы приватизированных предприятий (держатели контрольных пакетов) не были заинтересованы в разделении прибыли с малыми акционерами – редко случалось, что предприниматели выплачивали дивиденды и из котирующихся на бирже предприятий, похоже, только Unibanka заботился о том, чтобы держать цены на свои акции высокими. Но акции Unibanka  у мелких акционеров перекупил Svenska Enskilda Banken, и предприятие, к сожалению, ушло с биржи.

Одной из причин, по которой возникла паника на латвийском рынке ценных бумаг, стали применяемые приватизационные модели – Латвийское агентство приватизации (ЛАП) продало контрольные пакеты почти всех предприятий одному владельцу, а в публичное предложение поступило только около 15% акций.  ЛАП обосновало это тем, что таким образом сразу определяется хозяин предприятия, который будет производить инвестиции в его развитие. Против позиции ЛАП выступили специалисты по ценным бумагам, которые аргументировали свой протест так: чем больше акций поступит в публичный оборот, тем активнее будут происходить операции с ними на бирже. Там и будет вестись борьба за контрольный пакет, а значит возрастет цена, и мелкие акционеры получат больше прибыли (на Рижской фондовой бирже такая борьба происходила за акции двух предприятий – Ventspils nafta и Latvijas gaze). Конфликты между сторонниками обоих методов приватизации продолжаются и по сей день, и носят не экономический, а политический характер.

Народ против приватизации. Все же главной причиной, по которой приватизационный процесс потерял поддержку латвийской общественности, стала непрекращающаяся политическая грызня за приватизационные модели крупных госпредприятий. Непонятными и подозрительными до сих пор были и сами модели приватизации крупных предприятий – создавалось впечатление, что они разработаны специально для определенных претендентов. Вместе с тем разработчики и сторонники этих моделей заработали на свою голову обвинения в коррупции, а самым популярным в Латвии стало обвинение в краже 3 млн. латов (более 5 млн. долларов).

Общественное осуждение процесса приватизации ярче всего выразилось весной 2000 года, когда было собрано достаточно подписей, чтобы устроить референдум о недопущении приватизации энергомонополиста Latvenergo. Предприятие Latvenergo, наверное, самое ценное в Латвии, но теперь оно включено в список неприватизируемых.  

49% акций монополиста телекоммуникаций Lattelekom принадлежит финской компании Sonera, а 51%, принадлежащий Латвийскому государству, приватизируется с большим трудом, так как продолжается сложная судебная тяжба между обоими владельцами предприятия. Sonera требует компенсацию в размере  380 млн. долларов за укорочение срока монополии с 2013 до 2003 года, а Латвийское государство выдвинуло встречный иск о невыполненном проекте модернизации предприятия. И срок монополии, и план модернизации были оговорены двумя сторонами в договоре создания – этот договор, подписанный недальновидными политиками в 1994 году, мешает как приватизационному процессу в Латвии, так и развитию телекоммуникаций.

В данный момент существует возможность заключения сторонами мирового соглашения, и тогда можно будет начать приватизацию государственной доли Lattelekom. Но неофициальная информация свидетельствует о том, что Sonera соглашается только с тем, что в публичный оборот поступит только 20% акций, а на остальные финны хотят иметь право первой руки, таким образом можно надеяться только на такой ход приватизации Lattelekom.

Государству принадлежит также  30% акций Сбербанка Латвии (Latvijas krаjbankа) и примерно 40% акций Ventspils naftа – об этой части приватизации продолжаются долгие и трудные переговоры, которые полностью политизированы, так как представители руководящей политической партии не хотят терять влияния на эти компании. Но все же и кое–какие обещания обществу тоже даны – приватизация произойдет, но только после завершения приватизации Латвийского пароходства (Latvijas kugnieciba).

Латвийский «рубикон». Шестилетняя история приватизации предприятия Latvijas  kugnieciba вызвала самые бурные страсти – было свергнуто не одно правительство. Из–за этих страстей Latvija kugnieciba можно считать ключевым предприятием – если удастся его приватизировать, «рубикон» будет перейден и приватизацию в Латвии можно будет считать действительно законченной.

Уже четыре различные модели приватизации пароходства провалились. Во всех них подразумевалось привлечение стратегического инвестора, в то же время круг претендентов всегда ограничивался – поначалу претендентом на приватизацию предприятия могла стать только крупная судоходная компания. Естественно, у такой модели были серьезные недостатки, так как крупная иностранная компания могла купить Latvijas kugnieciba только затем, чтобы ликвидировать конкурентов, а не для развития предприятия. С другой стороны, любые ограничения в количестве претендентов могут вызвать подозрения в коррупции. Существенным фактором провала этих моделей стало то, что по причине некоторых ограничений латвийские предприятия не смогли принять участия в борьбе за право приватизации пароходства. Эти недостатки дали почву непрерывным политическим страстям по пароходству, что, конечно, не могло не отпугнуть потенциальных инвесторов.

Настоящая модель приватизации Latvijas kugnieciba разработана таким образом, что процесс приватизации необратимо начнется 18 февраля. Именно в этот момент начнется и публичное предложение акций за сертификаты – будет предложено 32%, или 64 млн. акций предприятия. В свою очередь в мае на международную продажу будет выставлен 51% акций – в процессе смогут участвовать все без исключения желающие инвесторы.

Вместе с тем успешной приватизации пароходства можно помешать только двумя способами –  либо назначить слишком высокую начальную цену на торгах, либо в последний момент сделать с финансами предприятия что–то такое, что может напугать инвесторов. Надо согласиться с тем, что оба этих приема уже были применены в попытках приватизации других предприятий, но сейчас, похоже, такие действия не будут допущены.

Литва: до финиша  5 лет

За пять лет Литва планирует полностью завершить процесс передачи государственного имущества в частные руки. Через 11 лет после начала восстановления независимости в руках государства остается  компания железнодорожных перевозок  Lietuvos gelezinkeliai, все электроэнергетические компании, теле– и радиоцентр, национальные авиалинии Lietuvos avialinijos и газовая компания Lietuvos dues.

Все, кроме Игналины. «Так как в Литве нет уверенности, что государственное предприятие может быть не разворовано, надо приватизировать все, за исключением атомной станции, которая будет закрыта. Думаю, что по меньшей мере 5 лет осуществляющий приватизацию Фонд госимущества еще будет работать – надо не только продавать, но и наблюдать, как инвесторы соблюдают приватизационные обязательства», – заявил председатель Комиссии по приватизации академик Эдуардас Вилкас.

Совсем недавно прошла приватизация двух государственных банков. Один из них – Zemes ukio banka – продан немецкому банку Nord LB буквально на днях, но только с третьей попытки.

Пока правительство долгие годы думало, продавать ли газовую компанию Lietuvos dues, ее доля на рынке сократилась до 35%. Сейчас завершается конкурс стратегического инвестора компаний, в котором участвует германский газовый концерн  Ruhrgas.

Скоро будет принято решение, объявлять ли конкурс по приватизации компании Lietuvos avialinijos. Правительство никак не может определиться, так как западные авиаконцерны большого интереса к покупке Lietuvos avialinijos не проявляют.

Поровну не получилось. Приватизационный процесс в Литве, как и в других бывших коммунистических странах, начался с инвестиционных чеков. По словам Э. Вилкаса, цель чековой приватизации была поделить приватизируемое имущество всем поровну. Но поделить всем поровну не получилось, так как делился не конечный продукт, а лишь билет на приобретение этого продукта.

Э. Вилкас подчеркнул, что на приватизацию за чеки сильно влиял криминальный мир. Преступникам были на руку большие дыры и постоянные изменения в законодательстве о приватизации. Позже с этой проблемой государство справилось, но за это время все имущество было в «нужных» руках.

Э. Вилкас говорит, что преимущество приватизации за инвестиционные чеки в том, что она происходила очень быстро. После чего основная часть промышленности Литвы оказалось в частных руках. У государства остались банки, большие объекты инфраструктуры.

Академик думает, что приватизация после периода чековой приватизации шла гладко, до произошедшей  в прошлом году продажи компании  Lisco, которая занимается морскими паромными перевозками. И то, по его мнению, это был не скандал, а попытка сделать скандал.

Как известно, Lisco сейчас находится в руках датской компании DFDS. Приватизировать Lisco стремилась литовская ассоциация Linava, защищающая интересы грузовых автоперевозчиков. Специалисты говорили, что литовцам нужна Lisco, чтобы сохранить успешно работающую схему по перевозкам контрабанды. На стороне Linava стали политики левого крыла парламента Литвы. Это и было одной из причин падения правительства либерала Роландаса Паксаса .

Цель одна – попасть в НАТО. В 1999 году (в годы правления правой партии консерваторов) громко прозвучала приватизация нефтяного концерна Mazeikiu nafta. Право управления компанией и 33% ее  акций было продано американской компании  Williams. Сейчас все политики признают, что это чисто политическая инвестиция, произведенная  литовским правительством с одной с целью – стать членом Североатлантического альянса. В продаже этого объекта приватизационные госинституции даже не участвовали, все было отдано в руки парламента и правительства.

Э. Вилкас думает, что цель приватизации госимущества – это эффективная экономика, но, по его словам, народ требует только одного – как можно больше денег.  Приватизацию каждого крупного объекта сопровождают недовольство, нажимы политиков, общества.  По его словам, жалуются те, кому после приватизации ничего не остается.

Академик уверен, что Литва поступила правильно, сильно не нажимая на педаль приватизации: «Опыт и компетенция специалистов Комиссии по приватизации и Фонда госимущества сейчас и тогда, когда в 1998 году приватизировался самый крупный объект – Lietuvos telekomas, отличается как день и ночь. Не имея нужных знаний, можно наварить каши».

Эстония: могло быть и хуже

Официально большая приватизация в Эстонии была завершена в ноябре 2001 года, когда самоликвидировалось Эстонское агентство приватизации. Кратко подводя ее итоги, можно сказать так: могло быть и хуже.

За 10 лет большой приватизации в Эстонии перешла в частные руки практически вся промышленная и вся финансовая сферы. В собственности государства остались лишь энергетика: Нарвские электростанции, Эстонсланец и большая часть электросетей, а также Таллиннский порт. Кроме того, государство до сих пор не продало значительную часть своей недвижимости – в основном принадлежащие министерствам и ведомствам и активно использующиеся ими здания.

Не Москва за нами! Совершенной катастрофой обернулась приватизация промышленных объектов на северо–востоке Эстонии, где располагалось большинство предприятий союзного значения. Ни огромные мощности, ни продукция расположенных в Эстонии всесоюзных предприятий после распада СССР оказались никому не нужны. Часть заводов закрылась, не успев дождаться приватизации, часть пошла в банкроты уже после появления частных владельцев. Счастливых исключений немного – купленный Газпромом производитель мочевины Nitrofert и доставшийся бывшему премьеру Эстонии Тийту Вяхи производитель редкоземельных металлов Silmet.

Последствия крушения региональной промышленности в начале 90–х годов населенный по преимуществу русскими северо–восток Эстонии испытывает на себе до сих пор. Безработица в регионе до сих пор самая высокая по стране, ни одна региональная или государственная программа создания новых рабочих мест не увенчалась успехом. Восстанавливать уже разрушенные предприятия здесь не имеет смысла, поэтому северо–восток Эстонии можно оживить только альтернативными способами. Какими – пока что никто не знает.

Несчастливая «железка». Первым из крупных объектов инфраструктуры в Эстонии начали приватизировать железную дорогу. Для начала ее разделили на две части, одна из которых под названием АО Edelaraudtee должна обеспечивать местные перевозки, вторая – Eesti Raudtee – транзит. Поскольку местные перевозки в Эстонии убыточны, первой проблемой Edelaraudtee стало получение дотаций от государства, поскольку теперь убытки не покрывались за счет прибыли от транзита. Edelaraudtee сменила двух частных владельцев, однако до сих пор основным занятием хозяев фирмы является клянчить у государства все новые дотации или же закрывать линии.

Eesti Rraudtee в прошлом году приватизировали долго и со скандалами, однако в конце концов фирма досталась англо–американскому консорциуму с участием нескольких эстонских олигархов. Поскольку хозяева только вступили в свои права, говорить об успехе или неуспехе приватизации рановато. Первое, с чего начали новые владельцы, – это замена украинских локомотивов на американские, возраст которых составляет от 15 до 20 лет. Говорят, теперь поезда в Эстонии станут длиннее, что позволит увеличить пропускную способность и прибыли.

Энергетика на распутье. На протяжении пяти лет все подряд правительства Эстонии вели переговоры о продаже производящих 90% электроэнергии в стране Нарвских ГРЭС американской фирме NRG Energy. Американцы хотели гарантий высокой рентабельности и хорошего сбыта, причем все время увеличивали свои требования. В результате в конце прошлого года переговоры с американцами были прерваны, и теперь власти вместе с учеными ищут новый вариант развития энергетического комплекса, причем некоторые варианты приватизации не исключают.

Так, руководство сланцедобывающего концерна Эстонсланец предлагает приватизировать Нарвские ГРЭС вместе с шахтами, однако не отдавать инвесторам более 49 процентов акций будущего концерна. Нынешний владелец Нарвских ГРЭС – Eesti Energia, который попутно владеет сетями и продает электроэнергию, своей точки зрения не имеет. Президент Арнольд Рюйтель недавно предложил не приватизировать энергетику, а найти средства на обновление Нарвских ГРЭС за счет неких народных векселей, то есть эмиссии и распространения в Эстонии долговых обязательств.

Пароходство всех испугало. В начале этого года владелец Эстонского морского пароходства ESCO Holdink выставил на продажу 80% акций ЭМП. Как оказалось, за шесть лет после приватизации некогда успешное предприятие с миллиардными оборотами и прибылями в сотни миллионов крон успело погрязнуть в долгах, а флот – сократиться с 60 до 20 судов. Норвежцы Чуди и Эйтзен, которые стоят за ESCO Holding, не скрывают, что путем продажи акций пароходства хотят избавиться от плохих активов и начать владение пароходством с чистого листа. В то, что ЭМП оживет, мало кто верит.

Причем продажа пароходства отпугнула даже тех, кто в последнее время активно выступал за приватизацию последней дойной коровы – Таллиннского порта. Этот портовый концерн приватизировал всех операторов, оставшись лэнд–лордом, и теперь ежегодно приносит государству в качестве дивидендов до 300 млн. крон – так же, как в свое время пароходство. Правда, многие операторы утверждают, что государственный монополист Таллиннский порт ведет неправильную политику. Однако получаемые концерном прибыли говорят сами за себя, и окончательно приватизировать порт пока что никто не решается.

Эстонские «чубайсики». Судьба приватизационных ценных бумаг до прошлого года складывалась в Эстонии не особенно удачно. Государство неохотно продавало за ПЦБ ценные объекты, так что по большому счету повезло только покупателям акций Сакуского пивзавода и Таллиннского универмага. Кроме того, за ПЦБ в Эстонии приватизировались квартиры и земля под квартирами или под частными домами. Неудивительно, что в результате курс ПЦБ до прошлого года не превышал 30% от номинала и их свободный остаток исчислялся миллиардами крон.

Ситуацию изменило принятое в прошлом году местными самоуправлениями решение выставить на продажу за ПЦБ крупные участки сельскохозяйственной земли, лесных угодий и также земли под застройку. За короткое время к начале прошлого года курс ПЦБ взлетел в два раза и с тех пор не опускается ниже половины от номинала. При этом массовая продажа принадлежащей местным самоуправлениям земли еще не началась, так что «эстонские чубайсики» еще пригодятся их владельцам.

ЭНЕРГЕТИКА	ПРИВАТИЗАЦИЯ	РЕЙТИНГ
Вверх