Балтия – СНГ, ЕС – Балтия, Железная дорога, Латвия, Транспорт

По словам Клейнбергса, транзитная отрасль Латвии в этом году сильно пострадала от эпидемии коронавируса. Из-за спада промышленного производства в разных странах падают и объемы грузовых перевозок. Процесс закономерный и объективный

.
Но есть и субъективные факторы, которые влияют на финансовые показатели Латвийской железной дороги (Latvijas Dzelzcels).

Клейнбергс в очередной раз напоминает, что Россия старается использовать по максимуму собственные портовые мощности на Балтике (в Ленинградской области).

Из-за этого грузы теряют Рига, Вентспилс и Лиепая.

Как известно, в структуре грузооборота всех трех портов важное место занимает уголь. Именно его активно переманивает Усть-Луга. Вернее, уже переманила.

Глава «Латвийской железной дороги» заявляет, что транзит российского угля по территории прибалтийской республики остановился практически полностью. Поставок нет уже третий месяц.В этом контексте нелишним будет вспомнить о письме, которое в прошлом месяце заместитель госсекретаря Министерства сообщения Латвии Улдис Рейманис отправил помощнику министра транспорта РФ Юрию Петрову. Там речь идет как раз о перевалке угля. Латвийская сторона жалуется своим российским коллегам, что Рига, Вентспилс и Лиепая недополучают большие объемы грузов из-за длительной бюрократической процедуры таможенного оформления.

В подтверждение своих слов Рейманис приводил конкретные цифры: в октябре порты Латвии могли обработать 4 832 вагона с углем, но Россия согласовала только 279 (всего 6% от запрошенного количества груза). В ноябре были отклонены вообще все заявки.

То есть в последний месяц осени — «час пик» торговли энергоресурсами — через Латвию не прошла ни одна тонна российского угля.

Рейманис обращал внимание Ушакова на некую неформальную договоренность о том, что Москва не будет перекрывать грузопоток в порты Риги, Вентспилса и Лиепаи. Что ему ответили в Минтрансе РФ? Об этом история умалчивает.

Но о результатах обращения Рейманис (письмо которого согласовали и министр сообщения Талис Линкайтс, и премьер-министр Кришьянис Кариньш) мы можем судить по последним заявлениям Мариса Клейнбергса.

В декабре ситуация такая же, как и в ноябре.

Вагонов с российским углем Латвия так и не дождалась.

Куда они делись? На этот вопрос нам поможет ответить еще одна свежая новость. «Ростерминалуголь» в порту Усть-Луга по состоянию на 11 декабря перевалил за год 25,06 миллиона тонн угля и установил свой исторический рекорд. Суточный рекорд был установлен 25–26 октября: терминал обработал 1 476 вагонов. Один терминал за один день! В то время как все порты Латвии за целый месяц получили только 276 вагонов с углем.

Процесс переориентации российского транзита приносит свои плоды. Для экспортеров угля главной морской гаванью уже стала Усть-Луга. Часть их продукции идет также через порт Высоцк (за октябрь текущего года он обработал более 606 тысяч тонн угля — на 21% больше, чем годом ранее).

Латвия просит подкинуть ей хотя бы крохи со стола, но даже их не получает.

В свое время программа развития Рижского порта на 2019–2028 годы составлялась с учетом прогнозов, что перевалка угля в ближайшие годы существенно не уменьшится.

Отчасти ее составители оказались правы. Перевалка не уменьшилась — она просто обнулилась.

Клейнбергс, впрочем, призывает не делать поспешных выводов: рано говорить, что российский уголь ушел навсегда. Если спрос на него вырастет и порты Ленинградской области сами не справятся, то какие-то объемы транзита достанутся Риге, Вентспилсу и Лиепае.

Москву этот вариант тоже устроит. Когда завершится процесс создания и модернизации отечественной портовой инфраструктуры, Россия будет воспринимать Латвию как стратегический резерв именно для таких ситуаций.

Одно непонятно: на чем основано предположение господина Клейнбергса о том, что экспорт российского угля в западном направлении может вырасти?

Неужели он ничего не знает о «зеленой сделке» ЕС, которая предполагает достижение нулевого выброса в атмосферу парниковых газов к середине столетия?

Как показывает практика, даже экономический кризис не заставит Европу отказаться от этого плана. «Грязный» уголь — первая жертва борьбы с изменением климата.

В некоторых странах графики отказа от угольных электростанций уже не только разработаны, но и официально утверждены.

Немцы, к примеру, сами себе установили дедлайн до 2038 года (Бундестаг даже приял соответствующий закон). И это не пустые слова: с 1 января 2021 года в ФРГ закрываются сразу 11 электростанций, работающих на каменном угле.

Как отмечает Deutche Welle, это решение больно ударит по Кузбассу, РЖД и угольным терминалам в российских портах. Уже сегодня производителям ископаемого топлива нужно искать новые рынки сбыта в странах Азиатско-Тихоокеанского региона — там, где пока не готовы жертвовать экономикой ради достижения климатической нейтральности. Это непростой, даже болезненный процесс (осуществлять поставки «по накатанной» всегда легче, чем прокладывать новый маршрут). Но альтернативы не существует.

Экспорт российского угля в страны Евросоюза будет снижаться. А те объемы, которые останутся, будут обрабатывать отечественные порты.

Их мощностей на это хватает — Латвии здесь рассчитывать не на что. Пора бы господину Клейнбергсу честно предупредить своих подчиненных, что вагонов с российским углем ждать не стоит. Это пройденный этап.