Очерки по новейшей истории Латвии, Хорошо для дела

Глава 2. Ценные бумаги в подворотнях Киевской улицы

Улица Католю (Киевская) в Риге. Слева ограда церкви и семинарии. Фото: livejournal

Первая визитка в газете.

И вот тогда, когда мои обзоры попались на глаза Владимиру Гурову, тогда уже владельцу и главному редактору другой деловой газеты, он, узнав у Оли Лукашиной, кто их пишет, тут же пригласил меня на постоянную работу в «Бизнес&Балтию». В то время я уже подрабатывала в «Экондате» консультациями по ценным бумагам, а по вечерам мы с дочкой за дополнительную плату убирали офис фирмы (оформлен на эту работу был сын-подросток). Согласилась не раздумывая, получив предложение писать в газете о фондовом рынке. Так, с ценных бумаг начался мой путь в журналистику, а Гриша Зубарев невольно стал моим «крестным отцом». 

Придется сделать отступление, чтобы рассказать подробнее о нашей семейной эпопее под названием: «Операция Огород»… 

Это почти детективная история о покупке нашей первой недвижимости – огородного участка. Втянул в авантюру с огородом сын, старавшийся разными способами помогать оставшейся без отца семье. С тринадцати лет сын постоянно где-то подрабатывал, постигая на практике, что такое рыночная экономика. Первые свои деньги он выручил от продажи настенного ковра с вытканным портретом Ленина, привезенным отцом из какой-то командировки. Продавал газеты в электричках, книжки, издаваемые «Экондатой», в переходах, а потом и в банках, умело договариваясь с руководством, предоставляющим ему место прямо в торговом зале. Работал грузчиком в булочной, тетеньки-продавщицы, жалея его, помогали перетаскивать пятидесятикилограммовые мешки с сахаром и одаривали свежими батонами. Торговал консервами на рынке от имени фирмы бывшего коллеги по Институту экономики и друга нашей семьи Саши Гапоненко.

Огород тоже был идеей сына, мол будет запас продовольствия на зиму. Он же нашел земельный участок с домиком на сваях, неподалеку от нашего дома на Кишозере. Стоила эта «недвижимость» в 1991 году 42 тыс. латвийских рублей (около 250 долларов), деньги в то время для нас фантастические. 100 долларов одолжил друг семьи Слава Савицкий, тогда уже коммерсант и совладелец одного из первых совместных американо-советских предприятий. Остальные деньги по крохам собирали у друзей, давали кто сколько мог – по 10-20 долларов. Покупать огород пошли вместе с сыном. Репшики, 42 тысячи, несли в плетеной кошелке. В огородном кооперативе в присутствии его начальника передали деньги владельцу участка. И… счастливые отправились домой.

На другой день, в воскресенье, с каким-то скарбом, собрались на свой огород. Сын поехал на велосипеде впереди, мы с дочкой отправились за ним пешком. На подходе к участку услышали истошные крики и увидели рыдающего сына, с брошенным на дороге великом. Рядом огородные соседи пытались его как-то успокоить. Подойдя ближе, на месте только что приобретенного участка мы увидели свежее пепелище, сгоревший домик и обугленные деревянные рамки грядок. Все пропало. Ни огорода. Ни, взятых в долг, денег. С большими передрягами деньги удалось вернуть, помогли в переговорах с прежним владельцем те самые соседи-огородники, но не просто из сострадания, а за вознаграждение – в две тысячи репшиков. Пожар устроил кто-то из «врагов» прежнего хозяина. Ему, отставному военному, деньги от продажи были нужны для переезда в Россию. Вместе с соседями мы пришли к нему домой, выслушали от его жены кучу оскорблений ни за что, ни про что, в наш адрес. Деньги отдавать нам они не хотели, согласились вернуть половину суммы. Однако на другой день, оказавшийся-таки порядочным человеком, этот военный сам принес к нам домой остальное. Рассчитались с посредниками и на время забыли об этой авантюре.

Напомню, это был август 1991 года. Во время путча в Москве дочка находилась в принадлежавшем Минобороны пионерлагере в Вецаки, в поселок были введены танки и бронемашины, связь не работала. 21 августа Верховный Совет Латвийской Республики принимает конституционный закон «О государственном статусе Латвийский Республики», провозгласив Латвию независимым государством. Только после этого мы смогли забрать дочку из осажденного лагеря домой. Вот в эти-то смутные дни отставные военные срочно пытались продать свои дачи и садово-огородные участки.    

На этом наши огородные страдания не закончились. Следующей весной сын, обуреваемый своей идеей, нашел другой участок, тоже у Кишозера, в поселке Сужи (неподалеку от воинской части, перенятой латвийской армией) с домиком поприличнее, плодовыми деревьями и тоже с продавцом из военных, покидавших Латвию. Ценой, правда, подороже, уже за 500 долларов, 400 из которых были взяты в кредит у Артура Ересько под будущие статьи для GRATA, остальную сотню наскребли по сусекам.

Лето 1992-го мы с детьми провели в борьбе с сорняками и со страшным зверем – медведкой, подрезающей на корню все корнеплоды и не страшащейся даже жуткого армейского дуста, которым снабжал нас сосед-интендант. Все выходные мы с дочкой, не разгибая спины, рьяно пололи грядки, а за неделю медведка уничтожала все, что мы пытались вырастить. Пытались мы выращивать в теплице помидоры и огурцы, подкладывали под кустики с рассадой сырую салаку, вспомнив, как когда-то делала на семейном огороде мама. Но медведка добиралась и туда, придя через неделю на огород, мы находили подкошенные этим ракообразным чудовищем, жалкие растеньица. Борьба с медведкой завершилась не в нашу пользу. Урожай овощей был минимальным. На рассаду и семена тратилось больше, чем в результате вырастало. Ведро картошки посадили – ведро выкопали. Помидоры и огурцы, не съеденные медведкой, в теплице засыхали на корню, не помогало и то, что их в жаркие дни поливали добрые соседи-пенсионеры. Поспевали только сливы и яблоки, осенью сын мешками возил их на велосипеде домой, на Юглу. Ночами я их чистила-резала-варила. Компотами и вареньем мы обеспечили себя на всю зиму.  

Сын, которого копание в земле не прельщало, занимался плотницкими работами, приводил в порядок домик, прорубил окно в крыше, обклеил стены обоями. Так, два лета кряду, мы провели на свежем воздухе, с купаниями в Кишозере, расположенном неподалеку и сбором грибов и ягод в соседнем лесу, рядом был знаменитый боровичными полянами военный полигон.