Очерки по новейшей истории Латвии, Хорошо для дела

Ни дня без работы. Для меня это было привычным состоянием в 90-годы. В то время как я сидела в редакции Dienas bizness в ожидании решения издателей, и иногда даже писала статьи, которые переводили на латышский, мне поступило новое предложение. Как обычно, при посредничестве человека, который меня хорошо знал. Это Саша Никласс – мой бывший коллега по «Бизнес & Балтии», ушедший в новую газету «Час». Он свел меня с молодым, но уже известным своими расследованиями журналистом – Янисом Домбурсом, начинавшим свою карьеру в газете Народного фронта «Atmoda».

 

Янис к тому времени, а это была осень 1998 года, уже второй год издавал журнал на русском языке «Балтийский курс». Зная, что в «Бизнес & Балтии» я развивала как раз балтийскую линию, он предложил мне стать его заместителем главного редактора в своем журнале. Это было интересно, предложение приняла без особых раздумий. Тем самым предопределив мою жизнь в деловой журналистике на два следующих десятилетия.

 

Ниже интервью с Янисом Домбурсом, опубликованное уже в моем журнале по случаю его десятилетия в 2006 году. К тому времени мое предприятие Cordex Media уже было единоличным владельцем журналов «Балтийский курс/The Baltic-Course» (сегодня издание перерегистрировано на моё имя), а Янис – ведущим самой рейтинговой на латвийском телевидении еженедельной передачи «Kas notiek Latvijā?» (Что происходит в Латвии?). Итак, само интервью…

 

Янис Домбурс: Думаю, нужно отдать должное Юрису Высоцкису (тогда руководителю издательства Jumava – Прим. ред.). Сама идея издания журнала как бизнес-проекта принадлежит ему. Юрис контактировал со мной, как с человеком, активно занимающимся журналистикой, в том числе вопросами нефтетранзита, уже имеющим свое бюро (NIP birojs, занимавшееся журналистскими расследованиями– Прим. ред.). Он предложил мне поучаствовать в бизнес-проекте, мы распределили свои обязанности следующим образом: за Юрисом, как профессиональным издателем, - все дела по изданию и распространению, за мной – редакционная работа.

 

Балтийский курс – балтийское пространство – звучит достаточно банально. Кое-что уже было, уже выходила в ежедневном формате газета «Бизнес & Балтия», в которой название не отражало содержания целиком. Латвийских материалов было значительно больше, чем эстонских и литовских.

 

Первая моя амбиция все-таки – быть эгоистом: хотелось сделать журнал, адекватно отражающий события в трех Балтийских странах. Государств, осваивающих Запад, и в то же время, и по старым связям, и по новым продуктам достаточно тесно связанных по бизнесу с Востоком – не забытое старое с новым контекстом. В то время для всех трех стран русский язык оставался более понятным для балтийской аудитории, чем любой другой. Наше кредо – объективно рассматривать и сравнивать процессы создания бизнес-среды в регионе, основываясь на мнениях людей, участвующих в этом деле. Через несколько лет появилась объективная необходимость давать информацию и на английском языке, и мы сделали английскую версию журнала.

 

 

Я. Д.: Есть пара вещей, которые ассоциируются с известным выражением “Think globally – do locally”. Первое, что я понимал с самого начала: у маленького государства ресурсов, людских и информационных для того, чтобы создавать что-то глобальное, международное, мало. С самого начала мы старались поддерживать нашу амбицию – делать международный журнал. По-другому работать не имело смысла. Учиться всему приходилось на практике.

 

Вторая ассоциация – фоновая, в памяти всегда держалась группа The Economist, создавшая к тому времени журнал The Business Central Europe, в котором тогда тоже не все шло гладко, встречались материалы не слишком компетентных журналистов. И все же этот журнал давал представление о бизнесе в недавно созданных государствах Центральной и Восточной Европы. Наш регион вокруг Балтийского моря включает не только страны Балтии, но и Финляндию, Россию, Польшу, Германию. Почему бы нам не писать о том, что происходит в очень важной части Европы!

 

Если говорить о журналистах, то я искал тех, кто готов смотреть дальше своей «деревни», абстрагироваться и мыслить более масштабно. Конечно, мне очень интересно было посмотреть, могут ли латыши сделать что-то на русском или нет.

 

 

Я. Д.: Думаю, мы можем если не гордиться, то спать спокойно хотя бы потому, что одновременно с созданием журнала мы начали в бюро делать обзоры «Транспорт и энергетика», требующие определенной компетенции и желания журналистов попасть в Клайпеду, Гданьск, Усть-Лугу… Мы готовили действительно международных журналистов. Второй момент – это отраслевые обзоры по рынкам текстиля, меха, лекарств, финансов и пр., появившиеся с твои приходом и ставшие определенным критерием для читателей, интересующихся вопросами бизнеса. (все наши отраслевые обзоры сохранены на сайте www.baltic-course.com в рубрике «Архив» - Прим. ред.).

 

 

Я. Д: Больше общения с членами редколлегии. Надо постоянно советоваться с ними о том, что и как они хотят видеть на станицах журналов. Думаю, есть несколько аспектов, на которые стоит обращать внимание – это разделение по региональному и идейному принципам. В середине 90-х, когда начинался русский журнал, мы пытались увидеть, что происходит в Балтии, куда мы идем. Английская версия стала примером того, что мы идем в ногу со временем. В Латвии происходило такое событие, как собрание ЕВРР, рос интерес ко всему западному, и в первую очередь, к европейскому. Мы просто обязаны были идти в этом направлении с тем, чтобы обеспечить адекватный баланс в обе стороны.

 

Третий вопрос, вопрос будущего – попытаться делать больше прогнозов, моделировать ситуации на долгосрочную перспективу – минимум на 20 – 25 лет. Недавно в одном из выступлений Годманиса (первый премьер новой Латвии. – Прим. ред.), я впервые увидел попытку ответить на вопрос, почему Эстония экономически оторвалась от Латвии. 10 – 15 лет – срок, позволяющий делать анализ и выводы, почему мы действуем так, а не по-другому, и в каком направлении двигаться дальше. Почему бы не задать себе вопрос, насколько мы догоняем или обгоняем ту же Скандинавию, более близкую нам по менталитету, и вошедшую в Евросоюз 10 – 15 лет назад. А не смотреть только на англоязычную Ирландию, гораздо более далекую от нас и живую в окружении богатой Британии. Хотя и там есть чему поучиться.

 

Еще одно пожелание – постоянно искать новые лица, новые дела. По мнению футурологов, большинство самых разных индустриальных идей, воплощенных в 39-е годы прошлого века, живы и сегодня. Тогда можно было стать микромонополистом на годы. В 60-е годы, когда информация стала проходить быстрее, - на год или на месяцы. Сейчас эти процессы действуют на очень небольших временных отрезках, но этого может хватить, чтобы успешно стартовать и завоевать доверие.

 

Я. Д.: Чтобы развивать содержание, нужна форма, с помощью которой это расследование можно документировать. После того, как в 2001 году бюро NIP закрылось, я начал делать на ТВ дискуссионную передачу. Если у тебя нет команды, а команды у меня нет никакой, то ты можешь только собрать материал. Однако, если нет тележурнала – негде все это показать. Формат дискуссии, используемый в моей передаче, позволяет делать многие другие вещи в нашем информационном пространстве, нужные людям. Официальным же людям и у нас, и на Западе, легче общаться с помощью заранее подготовленных пресс-релизов, выступлений при посредничестве пресс-секретарей. Иногда получается так, что многие не заданные на пресс-конференции вопросы так и умирают не озвученными.

 

Почему я не занимаюсь этим в другом месте? Просто потому, что человек-оркестр не может это делать один. В течение пяти лет на ТВ я провел свыше 200 дискуссий. Под каждую передачу ведется какое-то микрорасследование, которое иногда не вмещается в пухлую папку. К примеру, латвийско-российский договор о границе, цены на топливо или проблемы атомной энергетики, обсуждавшиеся несколько недель назад. Я доделываю какую-то часть, но дальше приходиться заниматься уже другой темой.

 

Конечно, немного жаль, но пока нет желания создавать что-то свое, частное. Немного это зависит от того, насколько такую возможность дает гостелевидение. Договориться еще об одной передаче очень сложно. А работать параллельно на ТВ и в прессе можно, но встает вопрос собственной организации. Не скажу, что не хочу этого делать. Думаю, лучше не делать совсем, чем лепить полуфабрикат. Иногда хорошо, что удается за небольшой промежуток времени следить за очень многими вопросами, происходящими в стране. И тогда можно хорошо увидеть точки соприкосновения, на первый взгляд, между очень разными темами. Так что занимаюсь расследовательской журналистикой для внутреннего пользования. Назовем это так.

 

Я. Д.: Плохо. Плохо потому, что у большинства журналистов очень короткая память. Большинство из них уже не знает, как создавались коммерческие банки, как протекала приватизация, как повлиял российский кризис на экономику Латвии. Говоря об этом, я не выступаю против двадцатилетних журналистов, не понимающих принципов капитализма. Проблем в том, что рядом с ними редко увидишь тоже еще молодых, но помнящих начало экономической истории Латвии.

 

Во все мире деловая журналистика борется с тем, что бизнесмен недоступен и приходится кормиться отрывочной информацией. Если говорить о нашей стране, то у нас уже есть люди, готовые говорить о первых годах становления бизнеса.

 

В отношении международной журналистики встает вопрос идеологической позиции. Евросоюз – рыночный или социально направленный? Насколько в России с низким уровнем демократии может развиваться бизнес? Вопросы роли государства, найма рабочей силы из третьих стран и т. д.

 

 

Я. Д.: Может. Но нужна критическая масса, как в примере с Берлускони. Критика в деталях не нужна. Но если какая-то сфера подверглась кардинальным переменам, как, к примеру, балтийские порты, необходим анализ и конструктивная критика. Конечно, бессмысленно использовать критику ради критики. Нужен баланс.  Но задавать критические вопросы надо всем изданиям, вне зависимости от их тиража.

 

 

Я.Д.: На властные структуры СМИ влияют, но не на экономическую среду. В большинстве своем СМИ работают на популизм. Бурные сделки с недвижимостью во всей Балтии и тема налогового гнета – это популистские лозунги. Когда стало развиваться ипотечное кредитование – было необходимо оставлять налоги низкими. Сегодня ситуация изменилась. И в целом лоббирование бизнесом большинства вопросов – налоги, кредиты, миграция – уже не имеет такой силы на экономику.

 

БК: Это хорошо или плохо?

Я. Д.: Всегда плохо, когда нет баланса. У нас не хватает предприятий с количеством работников 10 тысяч и более, как в Европе. Нет экономики, привлекающей мозги.  От СМИ зависит, насколько им удается получать компетентное мнение на сложные вопросы.

 

 

Я. Д.: Могу сказать, что вижу потенциально искренних людей, но мало компетентных. Очень слаба конкуренция – от политической оппозиции до общественного давления и анализа, которого очень не хватает. Часто общественные деятели просто играют пиаровскими способами на рейтинг. Иногда я не чувствую, что могу поговорить с людьми, чтобы было о чем задуматься. Не хочу говорить о коррупции. Это могут быть партийные дела. Либо выбивание ресурсов для своего министерства. То же – в парламенте, где депутаты знают, что конкуренция невелика: что-то делается, но без большого энтузиазма. И не чаще, чем раз в год.

 

 

Я. Д.: Первое, что приходит в голову: коррупционные скандалы во всех трех Балтийских странах – ситуация похожая. Вопрос в том, в какую сторону движется дело. В Латвии есть циничные люди, с насмешкой говорящие, что у нас создается новый «берлускони» с несколькими головами, то есть состоящий из нескольких влиятельных лиц. Такой ассоциации в течение последнего года в Литве и Эстонии я не замечал. Это что-то новое. Изменения ситуации нам придется ждать по меньшей мере лет десять. Я сторонник случая. Попадутся несколько человек, которые смогут что-то разоблачить, и все пойдет по другому руслу. Не будет этого – мы создадим какие-то новые структуры, типа Шредера с Россией, неприемлемые с точки зрения европейской демократии. И тогда возникнет вопрос об очень разных традициях, начиная с публичной ответственности, с деталей. Насколько это будет традиция большей открытости скандинавского толка, более приемлемая для нас? Или славянского менталитета, когда в какой-то момент личные корпоративные связи становятся сильнее принципов открытости? Сценарии будущего развития до сих пор очень разные.

 

 

Я. Д.: Мы эту мысль эксплуатировали в отношении 40-х годов – до того и после того. Ситуация во всех трех Балтийских странах очень похожая. Мирные договоры после Первой мировой войны. Оккупация. Советизация. Большевизация. По-моему, у нас сегодня пропорция между прошлым и новым прошлым (с начала 90-х) нарушена. Конечно, это фундаментальный вопрос, который выше других должен решаться на государственном уровне.

Сегодня же есть и другие важные вопросы. Мы до сих пор не сделали фактологических и моральных выводов, вытекающих из новейшей истории. Нам очень полезно поставить точку на диком капитализме 90-х годов. Всех в тюрьму не пересажаешь. Но оценить произошедшее надо. Не всех успешных бизнесменов стоит возводить в ранг новой элиты, допускать к управлению государством. Этот вопрос выше экономики. Выше всего. Это вопрос понимания, как элита будет укреплять фундамент для развития страны.